— Майя, вы глухая?
— Нет. — Ответила я заикаясь.
— Тогда почему вы мне уже две минуты не отвечаете на вопрос?
— А, вопрос? А как он звучал? — Я чувствовала на себе взгляды всех одногруппников, а еще эту нарастающую угрозу получить двойку.
— Что нужно делать при ударе током? — спросил учитель, закатывая глаза с явным раздражением. — Соколова, если вам не интересен мой предмет, вы можете покинуть этот кабинет и больше никогда сюда не приходить.
— Нет, что вы, Алексей Сергеевич, мне очень интересно, просто я немного задумалась. Простите пожалуйста. Я отвечу на ваш вопрос. — И с этими словами я встала и вышла к доске. Спустя 5 минут в журнале напротив моей фамилии появилась пятёрка.
Предмет Алексея Сергеевича всегда казался для меня лёгким. Ещё в школе я получала одни только пятёрки по ОБЖ. И когда сегодня он задал мне такой лёгкий вопрос, я не испугалась и ответила.
— Хм, молодец, Соколова. Знаешь тему. Я прощаю тебе твою невнимательность. Ну… кто дальше?
Больше на меня внимания никто не обращал. Я сидела со своей пятёркой, будто сегодня ничего не было, а мысль о том, что сказал Эдгар снова вернулась в голову и кружилась там остаток пары.
После того, как пары кончились, я направилась в раздевалку. Однако, своей куртки я там не обнаружила, как и обуви. Не сказать, что меня это повергло в шок, потому что со мной за месяцы обучения в этом заведении случалось и не такое. То йогурт выльют в сумку, то пальто порежут, то нальют клей в обувь. Когда случился первый такой инцидент, я очень сильно плакала, как и второй, и третий раз. А потом резко прекратила страдать. Просто делала вид, будто ничего не происходит, и мои одногруппники прекратили издеваться надо мной. Но дома у меня происходил эмоциональный срыв, и я могла проплакать до самого утра.
— Мда, ничего нового, жаль только сапоги новые. — Сказала я, садясь на лавочку в коридоре.
— Опять обувь испортили? — раздался мужской голос справа. — Почему ты просто не расскажешь об этом куратору?
— Я не привыкла жаловаться. У меня есть гордость, которая мне не позволит показать себя со слабой стороны.
— Ты считаешь, что жертвуя своими вещами, ты показываешь себя с сильной стороны? — голос стал насмешливым.
— Я считаю, что тебя это никак не касается, и что я сама разберусь со своими проблемами.
— А если я хочу остаться?
— Ты мне всё равно ничем не поможешь. — Ответила я, собираясь идти домой без куртки и в туфлях.
— Правда? — за спиной послышались шаги. Я обернулась, и увидела парня. В руках у него были мои сапоги и куртка. — Значит, я зря отбил у твоих одногруппников это?
— Отдай.
— А где «Спасибо»?
— Спасибо. Теперь отдай.
Парень кинул мне сапоги, а затем подошёл и развернул куртку, чтобы я могла просунуть руки в рукава. Я не стала отказываться от такого жеста. Быстро надев куртку и сапоги, я схватила сумку и побежала домой. Только выйдя за ворота, я осознала, что мне не известно даже имя того человека.
Дома снова срыв. На этот раз он был не таким долгим, потому что мне предстояло ещё увидеться с Эдгаром. Ему не нужно знать, что в колледже у меня не всё хорошо.
— Снова твои одногруппники пытались тебе навредить? — спросила бабушка, становясь с каждой минутой всё злее.
— Нет. Я не считаю, что это способ мне навредить. Скорее всего это проверка на прочность. Они местные, а я нет. Им нужно присмотреться ко мне, чтобы начать доверять и относиться, как к равной.
— Слишком тяжёлая проверка на восприятие. Почему ты до сих пор не рассказала обо всём куратору?
— Мне сегодня уже один человек задал такой же вопрос.
— И что же ты ему ответила?
— Я не хочу показывать себя человеком, который жалуется. Моя гордость не позволит мне показать свою слабость.
— Ты такая дура. Такими темпами ты не станешь сильной, а наоборот, будешь страдать.
Эти слова стали ударом ниже пояса. На самом деле я и сама понимала, что выходки моих одногруппников могут продлиться вплоть до конца 4 курса. Однако, каждый раз, когда я вижу их лица, внутри меня всё сжимается и у меня нет желания бороться с ними. Когда всё только начиналось, я пыталась давать им отпор. Но после моих действий, мне приходилось пожинать плоды. Даже Тиомэ не мог справиться с тем, что творилось у меня в душе.
— Да, я знаю, избавиться от их влияния — моя мечта, но пока сделать я ничего не могу. Как только у меня появятся силы дать им отпор действительно стоящий того, тогда я навсегда прекращу весь этот ужас. А пока мне стоит только терпеть и не рыпаться, как теперь у нас говорит местная шпана.
— А Эдгар знает, что тебя гнобят в колледже?
— Нет, я не говорю ему, потому что он обязательно пойдёт разбираться с ними. Да ему даже ходить в колледж не обязательно, потому что многие живут поблизости. Если он их встретит, не думаю, что они уйдут с высокой самооценкой. Но потом мне опять прилетит.