В этот момент я услышала, как где-то тикают часы. Я пошла на звук и обнаружила, что в зале, в котором мне довелось уже побывать, стоят огромные часы, и стрелки показывают ровно семь вечера.
Закат наступает в 8, значит ждать осталось немного. Я вернулась к столу и взяла чашку с чаем. И правда, все такая же теплая. Чай тоже был невероятно вкусным. Только сейчас я заметила, что на стенах было огромное количество картин. Ни одной из них я не видела у нас в картинной галерее, а значит, что в нашем мире таких картин просто нет. Я так увлеклась, что не заметила, как быстро пролетело время. А когда услышала сзади шаги, поняла, что время пришло для встречи с Тиомэ. Он стоял в костюме, как джентельмен, держал в руках огромный букет цветов, и улыбался.
— Здравствуй, дитя. Ты дождалась меня, как я и просил. Благодарю тебя за это. — Он подошел ко мне и вручил букет. — Цветы для тебя, милая леди.
А вот цветы были самыми простыми, но они на столько сильно тронули мое сердце, что я прослезилась. Обычные полевые ромашки смотрелись на фоне статного молодого человека так модно и красиво, что в животе закружились бабочки.
— Майя, ты почему плачешь? Не понравились цветы? Я могу нарвать других, хоть за это меня накажет Лихын, но я готов пойти на такие жертвы ради того, чтобы ты улыбнулась.
— Нет, цветы очень нравятся, они так романтично выглядят. И ты, так круто выглядишь. Прямо как на свидание.
— Хм, — хмыкнул Тиомэ. — всё возможно.
— Не шути так. Сам знаешь, что у меня парень есть.
— Да я знаю, что у тебя есть кавалер. Но разве он сейчас здесь? Тем более, я же знаю, что ты чувствуешь, когда я рядом.
— Ты знаешь, что я чувствую, когда вижу тебя? — спросила я, слегка краснея. — Это не честно. Я же не могу знать, что чувствуешь ты.
— А тебе хотелось бы узнать? — задал вопрос Тиомэ, улыбаясь.
— По крайней мере, это будет честно.
— Ты права. Тогда, если ты хочешь узнать, какие чувства я испытываю рядом с тобой, мы должны пойти на прогулку. Там я подарю тебе тот самый подарок, о котором говорил в записке.
От прогулки отказываться было глупо, так как в этом мире, кроме одуванчикового поля Лихын, тронного зала в доме Тиомэ, где я познакомилась с Садоком и зала бракосочетаний, где мы встретились с Ксеноном, я ничего не видела. Мы вышли из дома, и только теперь я могла увидеть, каким он был снаружи. Весь дом был кирпичным, двери железные и неимоверно тяжелые, вокруг был железный забор с кольями, и на крыше самого дома сидел пёс… огромный пёс, который смотрел на меня, как на добычу.
— Не бойся. Это Тэра. Она всегда там сидит. Охраняет дом от злых чувств. Им запрещено переступать порог этого дома.
— Но… Ксенон, он же не очень хорошее чувство.
— Он мой брат. Он так же, как и я, является хозяином этого дома. Тэра даже больше любит его, чем меня.
— Не удивительно, вид у нее такой же зловещий, как и у Ксенона.
Видимо собака понимала всё, что я говорю, потому что она зарычала и готова была спрыгнуть со своего насиженного места, чтобы преподать мне урок. Но один взгляд Тиомэ заставил собаку прижать уши и сидеть смирно.
— Не бойся. Тэра иногда может агрессивно реагировать на слова. Она не только на тебя бросается, но и на Садока тоже. Почему — то они друг друга не любят.
Пока мы шли, я успела заметить, что все дома, которые попадались нам, выглядели совсем иначе, нежели дом Тиомэ.
— Тиомэ, а кто живет во всех этих домах?
— В этих домах живут души бездомных, нищих, замученных. Их довольно много, поэтому приходится каждый месяц строить новые дома.
Теперь стало ясно, чем он занят, когда они не видятся. Казалось, что у шестого чувства, да и вообще у чувств нет забот, но я ошибалась.
Мы пришли на берег моря. Закат все еще стоял над водой, как будто дожидался нас. В волнах плескались дельфины, а у берега занимались своими делами раки. Они нас не замечали, а мы старались не доставлять им неудобства. Тиомэ снял с себя пиджак и постелил его на песок.
— Садись. Не переживай, песок чистый, просто это жест уважения.
Я присела на край пиджака, стесняясь. Тиомэ сел рядом и подвинул меня е себе, приобняв за плечи. Мы так сидели до того момента, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом. Когда последний луч скрылся, Тиомэ повернулся ко мне и сказал: