— Благодарю всех, — произнёс Хьюга Хиаши, первым поднявшись из-за стола. — Хорошая работа.
Прочие главы кланов согласно закивали и стали постепенно расходиться. Заседание было рядовым, такие происходили теперь с регулярностью раз в пару недель — главы кланов обсуждали проблемы селения и отдельных кланов, делились новыми сведениями, докладывали о прогрессе в установке защитного барьера и прочее. Идея Цунаде работала, что вселяло в Пятую уверенность в своей позиции и силах.
— Цунаде-сама, — обратился Хиаши, когда они остались одни, — хотел обсудить с вами одну вещь.
— Какую же?
— Это касается моей дочери, — сказал он и уточнил: — Младшей.
— Вы готовы дать разрешение на изучение её видения? — Цунаде оживилась. Давать «добро» Хиаши долгое время отказывался наотрез, несмотря на все уверения Неджи, Шикамару и самой Цунаде, что эта информация может стать крайне важной для разгадки летнего исчезновения шиноби. Но вот, кажется, он решился.
— После долгих размышлений я пришёл к выводу, что позволить эту операцию будет целесообразно, — ровно произнёс Хиаши. — Однако производиться она должна в моём присутствии.
— Хорошо, — согласилась Пятая. — Сегодня вам будет удобно?
— Вполне.
— Тогда приводите дочь, я договорюсь с Иноичи.
Условного времени Цунаде ждала с определённым нетерпением — всё, что касалась того, другого мира, живо интересовало её. Едва Хьюги вошли в кабинет, она шагнула к ним.
— Здравствуй, Ханаби.
— Добрый вечер, — химе поклонилась сначала Пятой, затем по очереди Иноичи и Шикаку.
— Подойди ко мне, Ханаби-чан, — мягко позвал её Иноичи. — Сядь вот на этот стул. Тебе удобно?
— Да, — кивнула девочка, сложив руки на коленях.
— Тогда сейчас я надену на тебя вот этот прибор, — Иноичи показал большой шлем, закрывающий в том числе и глаза, из которого выходили провода. — На мне будет такой же. Они нужны для того, чтобы связать наши с тобой сознания настолько крепко, чтобы я смог транслировать картинку остальным. Ты готова?
— Да, — вновь кивнула Ханаби. Она держалась неожиданно для ребёнка её возраста спокойно и уверенно в такой необычной ситуации, и Цунаде невольно задумалась, а не пора ли девочке покинуть Академию.
Под пристальным взглядом Хиаши Иноичи осторожно опустил шлем на голову Ханаби и проверил, хорошо ли тот держится, после чего спросил её отца:
— Хиаши-сан, вы тоже хотите посмотреть?
Тот молча кивнул.
— Тогда прошу всех занять удобные положения и расслабиться, — произнёс Иноичи, надевая собственный шлем. — Сначала я найду нужные воспоминания, а затем введу вас в них сторонними наблюдателями. Я могу начинать, Ханаби-чан?
— Прошу вас, Иноичи-сан.
Цунаде расслабилась и прикрыла глаза. Пару минут не происходило ничего, но затем она почувствовала в собственном сознании чьё-то присутствие — и в следующий миг оказалась посреди просторного, но невероятно мрачного зала с колоннами. В дальнем его конце находилась статуя, изображавшая во весь рост старика с длинной бородой. Неподалёку от неё между колоннами стояла деревянная беседка, в которой неподвижно сидели двое шиноби.
Цунаде подошла ближе, как и четверо, пришедшие вместе с ней.
— Я приостановил воспоминание, — сказал Иноичи, обращаясь сразу ко всем, — чтобы мы могли всё как следует разглядеть прежде, чем станем смотреть дальше.
— Гляди, отец, — Ханаби улыбнулась и указала. — Нэ-сан.
Хиаши не ответил ничего, пристально разглядывая старшую дочь. Та была мало похожа на себя прежнюю — ту застенчивую и робкую девушку. Сейчас Хината прямо, не отводя взгляда и не смущаясь, смотрела на сидевшего напротив темноволосого молодого шиноби, которого в лицо знал каждый АНБУ как одного из наиболее опасных нукенинов Скрытого Листа.
Войдя в беседку, Цунаде прошлась межу раскиданными по её полу подушками, бегло взглянула на свитки, с большим интересом — на книги, надписи на которых были сделаны на том же языке, как на той, что хранилась теперь в Конохе. Задержалась у доски, к которой были приколоты листы с разными записями, почти всё — на всё том же незнакомом языке. Единственное, что Цунаде смогла прочесть, — две короткие записки.
«Ушли в Хогсмид, будем вечером. Скажите всем, чтобы пришли на чай», — было написано рукой — Цунаде не сомневалась — её деда. Чуть ниже висело:
«Кто со мной на выходных искать горных троллей?», — почерк показался Цунаде тоже знакомым, вполне мог принадлежать Анко. Удивительно, но под этим странным вопросом стояло три плюсика.
— Какая уютная обстановка, — усмехнулся Иноичи; в воспоминании он твёрдо стоял на ногах.
— Нэ-сан очень изменилась, — улыбнулась Ханаби, присевшая на футон рядом с Хинатой.
— Раньше она не позволяла себя так спокойно реагировать на присутствие врага, — холодно произнёс Хиаши.
— Кто знает, что между ними произошло, — рассудительно заметил Шикаку и обратился к Пятой: — Цунаде-сама, мы можем начать просмотр? Эта техника отнимает много чакры, а Иноичи не…
— Всё в порядке, — перебил друга Иноичи. — Вы можете изучать место столько, сколько потребуется, я выдержу.
Однако Цунаде была согласна Шикаку, а потому сказала:
— Показывай, Иноичи.
Тут же пропавшие из родного мира шиноби словно ожили, продолжая разговор.
— …однако, Итачи-сан, если предположить, что при трансфигурации объектов изменяются свойства их внутренней энергии, то не выходит ли, что эта энергия универсальна, а превратить можно абсолютно что угодно во что угодно?
— Вполне возможно.
— Но что тогда происходит с энергией объекта, который был убран тем же самым Эванеско? В учебниках постулируют: «Она исчезает, переходит в ничто», но я не совсем это понимаю.
— У шиноби и магов разное трактование понятия «ничто». Там, где для волшебников — пустота, на самом деле течёт сенчакра. Её просто не может не быть, ведь это энергия природы, которой пропитано всё вокруг. Главное — научиться ею пользоваться.
— А как же закона Гэмпа и пять принципиальных исключений? — вскинула бровь Хината. — Полагаете, если уловить сенчакру и подвергнуть её трансфигурации, можно создавать из ничего и еду, и прочее?
— К сожалению, я не могу провести подобный эксперимент, так как не способен использовать сенчакру. Вот если бы удалось заинтересовать данной проблемой Наруто-куна или Первого… — Итачи прервал себя и перевёл взгляд на вошедших в зал через какой-то боковой ход шиноби.
— О, вы здесь? — Наруто, как всегда жизнерадостный, махнул рукой. — Тоже ждёте, когда Первый с Мадарой вернутся из «Сладкого королевства», даттебаё?
— Оставь их в покое! — Сакура — у Цунаде ёкнуло сердце при виде ученицы — отвесила другу подзатыльник. — Не видишь, Итачи и Хината разговаривают, им не до тебя.
— Давай лучше тренироваться, — лениво протянул их спутник — Учиха Саске, Цунаде узнала его по фотографиям. — Или решил отвертеться?
— Вот ещё! — возмутился Наруто и первым атаковал.
Понаблюдав некоторое время за тем, как сражается седьмая команда, Хината и Итачи вернулись к прерванному разговору.
— Итачи-сан, ведь если получится найти экспериментальное подтверждение этой теории, она способна принципиально изменить представление об одной из основ трансфигурации.
— Однако знаем о ней и заинтересованы этим вопросом лишь мы с тобой, Хината.
— Думаете, Хаширама-сама не согласится нам помочь?
— Он стольким занят, так что сомневаюсь. К тому же, тогда придётся подбирать ему палочку, а для это нужно ехать в Лондон.
— Быть может, мы сможем заняться этим, когда наступит лето?.. — теперь Хината замолчала, не договорив. Ей на плечо мягко спланировала белая птица — из глины, кажется. — Извините, Итачи-сан.
— Прошу, смотри, — спокойно произнёс Учиха и вновь перевёл взгляд на седьмую команду. Цунаде, как, видимо, и остальные, видели бой не очень чётко — оттого, наверное, что в своём видении Ханаби сосредоточена была вовсе не на нём.
Отвязав от лапки птицы записку, Хината развернула её. Заглянув сестре за плечо, Ханаби тоже попробовала прочитать, но, судя по недовольному личику химе, послание было на другом языке. Кротко улыбнувшись, Хината убрала записку в карман.