— Для меня прошедшее время не имеет значения. Важно лишь то, что я до сих пор чувствую ответственность за вас.
Миг ему казалось, что Конан колеблется. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и подавила сомнения.
— Не имеет смысла говорить о прошлом, ведь изменить его мы всё равно не в силах.
— Я просто хочу понять, — не сдавался Джирайя, — причину, почему вы присоединились к Акацуки.
К его удивлению, Конан чуть улыбнулась уголками губ.
— Мы никогда не присоединялись к Акацуки, сенсей.
— Мы её создали.
Джирайя повернулся на голос — в дверях стоял Яхико. То есть, то, что раньше было Яхико — теперь они называли это Пейн.
— Создали? — до Джирайи дошёл смысл его слов. — Нагато, только не говори мне, что их Лидер это…
— Конан, оставь нас, — проигнорировав его, Пейн обратился к куноичи. Та сдержанно кивнула и вышла, прихватив с собой поднос с опустевшей тарелкой. — Пришло время поговорить, сенсей.
— Ну давай, — сев поудобнее, Джирайя устремил внимательный взгляд на ученика.
— Вам что-нибудь известно о причинах произошедшего у храма?
— Нет, — он отметил, что вопрос был задан равнодушно, словно бы ответ на него был заранее известен Нагато.
— Но Коноха до сих пор пытается решить эту загадку?
— Да.
— Безуспешно.
— Как и вы.
Пейн прищурился.
— Что ж, раз вы не можете быть нам полезны в этом деле, поговорим о другом, — его Риннеган сверкнул в полутьме комнаты. — Что вам известно о Шарингане Хатаке Какаши?
Вопрос был неожиданным, и Джирайю он очень насторожил. «Неужели после исчезновения Итачи он решил обзавестись новым Шаринганом? Но почему Какаши, а не Саске?..»
— Молчанием вы ничего не добьётесь, — сказал Нагато, видя, что Джирайя не торопится отвечать; дверь вновь открылась, и вошёл ещё один Пейн. — Нингендо, — он указал на вошедшего, — обладает способностью читать мысли людей, вытягивая при этом из них душу, так что я в любом случае узнаю то, что мне необходимо.
«Как я и опасался, — нахмурился Джирайя; перед его мысленным взором возникло лицо Наруто, пропавшего вместе с тремя нукенинами, как никогда нуждавшегося в помощи. — Но позволить убить себя я не могу».
— Об этом я тоже почти ничего не знаю, — сказал он, чувствуя отвращение к самому себе. — Только то, что Какаши, хоть и не является Учихой, великолепно освоил их додзюцу и даже смог пробудить Мангекью.
— Как выглядит его Мангекью Шаринган?
Джирайя удивлённо вскинул бровь — этот допрос становился всё страннее и страннее.
— Тебе на словах объяснить или нарисовать?
Впрочем, Нагато пропустил колкость мимо ушей и протянул ему небольшой лист бумаги, который всё это время держал в руке.
— Это он?
Бросив на него новый удивлённый взгляд, Джирайя посмотрел на бумагу. Там карандашом был нарисован глаз с Мангекью Шаринганом — точно таким же, какой был у Какаши.
— Ну? — Нагато позволил себе проявить нетерпение; оба Пейна пристально смотрели на Саннина, внимательно следя за малейшими движениями его лица.
— Да, это он, — нехотя признал Джирайя, понимая, что врать бесполезно. — Но откуда?..
— Вас это никоим образом не касается, — отрезал Нагато. — Кто дал Какаши этот Шаринган?
«Почему это его так волнует?»
— Странный вопрос, Нагато. С чего это тебя интересуют такие вещи?
— Вы просто не понимаете, насколько это важно, — отозвался Нагато очень серьёзно. — Итак?
Что-то в его тоне и взгляде заставило Джирайю поверить в то, что эта информация действительно нужна Нагато. В Саннине вновь поднялось то чувство заботы, беспокойства об учениках, которому он так и не научился противостоять; он всегда был привязан к своим ученикам так сильно, что не мог не волноваться об их интересах, причём зачастую куда больше, чем о собственных.
Не зная, правильно ли он поступает, Джирайя решил довериться интуиции и сказал:
— Учиха Обито.
Глаза обоих Пейнов сверкнули, и в них на миг отразилось торжество.
— Спасибо, сенсей, вы очень помогли нам, — произнёс Нагато, забрав у него рисунок. — Покойтесь с миром.
Длинный кол из тёмного металла пронзил насквозь сердце Джирайи.
У Анко в те дни настроение было не просто плохое — оно было преотвратное. Такого не случалось, пожалуй, с тех пор, как три года назад во время экзамена на чунина Орочимару заявился в Коноху, и куноичи столкнулась с ним в Лесу Смерти. И, главное, Анко не видела никаких объективных причин для настолько поганого настроения — конечно, отсутствие результатов у её разведывательной команды не радовало, да и таскание взад-вперёд по Стране Звука в поисках тайных убежищ Змея особо приятным не назовёшь, но ей ведь и раньше поручали подобное.
Помимо всего прочего, Анко беспокоило предчувствие чего-то нехорошего, а своим предчувствиям она предпочитала верить, учитывая, что посещали они её нечасто и зачастую оказывались правдивы. К тому же ещё и Проклятая Печать последние дни почти не переставая ныла…
— Капитан Анко, — к девушке подошёл Токума, с явным беспокойством на неё глядя. — Всё в порядке?
— Да, — отозвалась Анко и поспешно убрала руку от шеи, только сейчас осознав, что держится за место, где «любимый учитель» поставил ей Джуин. — Мута и Ранка ещё не вернулись?
— Нет, — покачал головой Токума. — Что будем делать теперь? В этом районе мы всё осмотрели.
— Пойдём дальше, — Анко не очень хотелось соваться на земли, находившиеся не так уж и далеко, по сути, от Страны Молнии, особенно теперь, когда так обострились отношения Листа со Скрытым Камнем, однако выбора не оставалось.
За деревьями послышались негромкие шаги — и к временному лагерю, который разбили шиноби Конохи, вышли другие двое членов разведывательной команды.
— Ну как? — спросила Анко, подходя ближе к ним.
— Ничего, похожего на убежище, мы так и не нашли, — несколько виновато развёл руками Ранка.
— Но мои жуки учуяли поблизости чакру, — добавил Мута; как и все члены клана Абураме, он всегда был уравновешен и собран. — Тех шиноби по крайней мере шестеро, но они не очень сильны.
— Если они подопытные Орочимару, не стоит спешить с выводами, — заметила Анко. — Мы с Токумой пойдём посмотрим, а вы пока отдохните.
— Уверены, капитан? — Ранка постоянно проявлял к ней участие большее, чем положено проявлять подчинённому к командиру отряда, однако куноичи упорно игнорировала это. — Может, нам всё-таки пойти с вами?
— Сядьте поешьте хотя бы, — не допускающим возражения тоном отрезала Анко. — Если что, мы вас позовём. Идём, Токума.
Хьюга молча кивнул и последовал за ней в направлении, указанном товарищами. Когда они отошли довольно далеко от лагеря, он активировал Бьякуган.
— Они в четырёхстах метрах от нас, на два часа, — доложил Токума. — И их шестеро, как и говорил Мута.
— Попробуем подобраться поближе, — негромко отозвалась Анко и побежала в чащу, неслышно перепрыгивая с ветки на ветку.
Вскоре она и вправду увидела их: шестеро мужчин, бредущих по лесу. Четверо из них были в форме шиноби Звука, ещё двое — в безликих лохмотьях. «Те двое — подопытные, — тут же догадалась Анко, затаившаяся на одной из мощных ветвей большого дуба. — Скорее всего, их переводят из одного убежища Змея в другое».
Справа от неё замер Токума, ожидавший приказаний.
— Вернись в лагерь, приведи Муту и Ранку, — негромко распорядилась Анко, не отрывая взгляда от небольшой процессии. — Этих нужно захватить и как следует порасспрашивать.
— Есть, — коротко кивнул Токума и тут же исчез.
Люди Орочимару тем временем уже почти скрылись из поля её зрения, и Анко последовала за ними. Она не особо скрывалась, и судя по тому, что её до сих пор не заметили, эти шиноби были невысокого ранга, максимум чунины, в придачу ещё, похоже, не слишком умны. «Или слишком озабочены чем-то другим», — подумала девушка, когда, присмотревшись к их лицам повнимательнее, отчётливо увидела волнение подручных Змея.
Некоторое время спустя оставшиеся члены команды возникли рядом с ней, готовые к бою.
— Вперёд, — скомандовала Анко и первой спрыгнула на врагов.