Следовало отдать ниндзя Звука должное: несмотря на то, что противники были однозначно сильнее, они не струсили и не побежали, а попытались отбиться от неожиданной атаки, однако их всё равно довольно быстро одолели и, отобрав оружие, связали. А вот с остальными двумя команде Анко пришлось повозиться — как и опасалась куноичи, на этих подопытных стояла Проклятая Печать, и они не преминули пустить её в ход. Видя, как подопытные звереют, почти утрачивают человеческий облик при переходе на второй уровень Джуина, Анко лишний раз убедилась в верности своего решения никогда не использовать «подарочек» Змея. Впрочем, подопытные оказались не из самых сильных, и четверым джонинам не составило большого труда обезвредить их.
— Ну а теперь, — когда закончился бой, Анко подошла к сидящим на земле, связанным спиной к спине шиноби Звука, — рассказывайте про Орочимару.
Ниндзя обменялись какими-то странными взглядами.
— Мы ничего не скажем вам, — бросил один из них, главный, судя по всему.
— Правда? — притворно изумилась Анко. Мужчина мгновенно напрягся, когда к нему на колени забралась большая змея и, подняв голову до уровня его лица, выбросила из пасти раздвоенный язык. — Знаешь, раз уж ты такой отважный, то с тебя я, пожалуй, и начну. Ранка, отвяжи-ка мне его и отведи в сторонку — я хочу поговорить с этим храбрецом наедине…
Но когда минут десять спустя Анко вернулась к товарищам, ожидавшим её возле пленных шиноби, на лице её не осталось ни следа той кровожадной игривости, с которой она разговаривала с ниндзя Звука. Теперь губы девушки не растягивались в хищном оскале, а были плотно сжаты, а светло-карие глаза были пусты.
— Что случилось? — Ранка откровенно забеспокоился, увидев выражение лица капитана.
— Орочимару мёртв, — ответила Анко ровно и отстранённо. — Его убил Учиха Саске.
========== Глава 8. В стане Тёмных сил ==========
Малфой-менор. Старинный особняк, расположенный посреди огромного, ухоженного, продуманного до мельчайшей детали, до каждого растения парка. Место красивое и если не гостеприимное в обычном понимании, то во всяком случае весьма приятное. Но сейчас и дом, и окрестности его были словно накрыты огромной грозовой тучей, погружены во мрак — сказывалось присутствие в поместье Тёмного мага, находившегося, мягко говоря, не в лучшем расположении духа.
Северус возник на дорожке с негромким хлопком и, взметнув полами длинной чёрной мантии, уверенно направился к высоким кованым воротам. Пройдя прямо сквозь них, будто были они не из металла, но из плотного тумана, он чуть ускорил шаг, спеша к поджидавшим его почти на середине тисовой аллеи, ведущей к дому, мужчинам.
— Паркинсон, Роули, — кивнул им Северус.
— Снегг, — Паркинсон встретил товарища довольно приветливо, Роули же ограничился сухим кивком. — Нечасто вы забредаете к нам, профессор.
— Издержки работы, — криво усмехнулся Северус. — Однако если Тёмный Лорд вызывает…
— Поспешим, — процедил Роули, почти со злобой поглядывая на него. — Не будем заставлять милорда ждать.
Снегг и Паркинсон переглянулись и последовали за ним к дому, двери которого распахнулись, стоило Пожирателям Смерти приблизиться. Миновав просторный, богато обставленный холл, они стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж, когда их настиг несколько приглушённый стенами и расстоянием чудовищный крик боли.
— Похоже, уже началось, — пробормотал Паркинсон себе под нос.
Никто не ответил, и маги ещё ускорили шаг — опоздания карались их хозяином весьма строго. Перед дверями большого обеденного зала они замерли на какой-то момент, прислушиваясь к воплям, раздававшимся внутри, а затем Северус шагнул вперёд и толкнул тяжёлые створки.
В этой комнате уже давно были устранены последствия того чудовищного взрыва, заменена мебель, вставлены новые окна, вот только пол, как ни старались малфоевские домовики, так и остался запятнанным — старинные дубовые доски надёжно впитали в себя кровь и приобрели насыщено-бордовый оттенок почти повсеместно. Когда шагаешь по ним, создаётся впечатление, что ступаешь по лужам крови, причём Северус подозревал, что в приобретении полом такого эффекта не обошлось без определённого магического вмешательства одного известного всем поклонника театральности. После случившегося, разумеется, в этом зале уже никто не обедал, но именно его Волан-де-Морт избрал местом проведения собраний своих слуг.
Стоило распахнуться дверям, все головы обратились к прибывшим. Лишь только Тёмный Лорд продолжал задумчиво рассматривать какой-то предмет, лежавший перед ним на столе, направляя при этом палочку на корчившегося от боли Эйвери.
— Займите места, — шипяще бросил Волан-де-Морт своим замершим на пороге в ожидании приказа слугам. — Северус, подойди ко мне.
Паркинсон и Роули поспешили сесть, а Северус приблизился к Тёмному Лорду, чувствуя, что все взгляды прикованы к нему.
— Сядь, — Волан-де-Морт небрежно махнул в сторону стула по правую руку от себя; когда кончик палочки отвернулся от него, Эйвери перестал биться в конвульсиях, только сжался и, мелко дрожа, тихо заскулил. — Скажи мне, Северус, что это?
Скользнув быстрым взглядом по сидевшему напротив Малфою, сосредоточенному и напряжённому, зельевар посмотрел на предмет, лежавший на столе. Им оказался свиток из плотной чёрной с тонкой красной окантовкой бумаги, обёрнутой вокруг довольно толстого деревянного основания; по центру же свитка стояла эмблема: красное облако с белыми краями, — показавшаяся Северусу подозрительно знакомой.
— Этот символ, — негромко произнёс он, не отрывая глаз от свитка, — я видел раньше. Красное облако — эмблема Акацуки, военного подразделения школы «Коноха», к которому принадлежат трое новых членов Ордена Феникса.
— Великолепно, — прошипел Волан-де-Морт, внимательно наблюдавший за ним. — Мне только совершенно непонятно, как к тебе, Эйвери, попал этот свиток и почему ты принёс его мне.
— М-мой Лорд… — пробормотал Эйвери, поднимая на хозяина подёрнутые пеленой боли глаза с полопавшимися сосудами. — Я… я не помню… Клянусь, милорд!.. Нет, нет, умоляю!..
— Круцио! — Провинившийся вновь истошно заорал, извиваясь, посреди мёртвой тишины, царившей в зале. — Какая вопиющая безалаберность, Эйвери. Неужели история со взрывом тебя ничему не научила? Нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость, — поглумившись вволю, Тёмный Лорд прекратил пытку. — А теперь подойди сюда — ты удостоен чести открыть это послание для меня.
Во всё той же звенящей тишине Эйвери встал на четвереньки, затем медленно поднялся, но отчаянно трясущиеся ноги не выдержали, и он вновь упал. С третьей попытки Эйвери всё же удалось устоять и доковылять до хозяина. Криво усмехнувшись безгубым ртом, Волан-де-Морт указал палочкой на свиток, не отрывая от лица слуги жестокого взгляда красных глаз.
Нервно сглотнув, Эйвери дрожащими руками взял свиток и, отойдя назад, подальше от стола, раскрыл его — из бумаги тут же повалил густой белый дым, заставив мужчину испуганно отбросить от себя странный предмет, а прочих магов — мгновенно выставить щиты. Однако ничего криминального не произошло; несколько секунд спустя туман развеялся, и все впились любопытными, хотя и опасливыми взглядами в лежавший на полу раскрытый свиток, на котором стоял, пялясь в пространство пустыми глазницами, человеческий череп.
— Интересно… — прошептал первым пришедший в себя Волан-де-Морт. Эйвери же, держась за сердце, сполз по стенке на пол и затих, явно молясь про себя, чтобы хозяин больше о нём не вспомнил.
Взмахнув палочкой, Тёмный Лорд заставил и свиток, и череп перелететь на стол и лечь перед ним. Отставив в сторону кости, он взял в руки свиток и принялся за чтение. Все по-прежнему молчали, Малфой настороженно косился то на господина, то на Эйвери, находившегося на грани сердечного приступа, а вот Северус не мог отвести взгляд от черепа, на темени которого алой краской был начертан другой знакомый ему символ: рамка в форме ромба со вписанным в неё скорпионом.
— Очень интересно, — усмехнулся Волан-де-Морт и вслух зачитал послание:
Тёмному Лорду.