Упс…
Он без повязки. В воде снял?
И… он специально повернулся к моему мужу лицом?
Дэмиен хмурится и отводит взгляд.
Мне кажется, ирриди хмыкает и накидывает полотенце. Такая молчаливая дуэль. Хотела бы я понимать, что она значит.
Ирвин оборачивается ко мне.
— Ларди…
— Останься, — останавливаю его жестом. — И приводи себя в порядок.
Дэмиен, услышав это, скрывается на лестнице.
Ирвин, судя по всему, слушается меня. Вот и хорошо. Потому что все мои мысли уже заняты старой ведьмой Э’Вилн, которая наверняка подготовила наверху засаду.
Я сделаю все, для того, чтобы она узнала про настоящую участь Ирвина как можно позже. Если надо, подговорю Дэмиена сказать, что мы в самом деле закопали ирриди в саду — по крайней мере, до тех пор, пока как следует не разберусь в местных обычаях.
Уверена, в этом Ирвин будет помогать как никто другой.
Бросаю на него последний взгляд, перед тем как юркнуть в проход, ведущий наверх и на минуту застываю в арке. Красив как бог, особенно при этом освещении, когда его блестящие от воды мышцы переливаются в тусклом сиянии магических светильников.
Теперь я точно не жалею, что так и не сходила в лучший московский стриптиз-клуб. Больше мне этого и не нужно.
Иду наверх и вздрагиваю, когда в проходе на меня налетает Дэмиен.
— Что случилось? — сдавленным голосом говорю я. — Выкладывай.
Муж хватает меня за руку и вдруг вспоминается, кто мы друг другу: даже не старые знакомые и не настоящие супруги. Дэмиен знает, кто я.
Он тянется к моему уху и я замираю. Жест слишком интимный.
Я чувствую как от дыхания мужа тянет мятой.
Он сама нежность и аккуратность. Как это называют? Мягкая сила? Недаром ведь человек искусства. Его сложно не слушать, потому что не похоже, что Дэмиен может заставить. Скорее заинтриговать.
Он полная противоположность Ирвину.
— Ты что забыла? — его губы прямо около моего уха, хватка на запястье становится практически невесомым прикосновением.
— Что? — вырывается у меня.
— Что это ирриди, которому ты сама дала прикоснуться к источнику. Откуда ты знаешь, — Дэмиен отстраняется и я вижу как блестят его серые глаза. — Какие у него планы на тебя?
— Ты? — произношу я.
В голове куча вопросов от “Ты подглядывал за нами?” до “Откуда эти опасения?”
— Как тебя, кстати, зовут?
Дэмиен явно изменился за те несколько часов, с тех пор как узнал, что я не Эмбер. Не вижу в его глазах заискивающей покорности. Скорее живой ум и тревогу.
До какой же степени его должна была пугать его прошлая жена?
Осторожно высвобождаю руку.
— Ты не находишь, что будет слишком странно, если станешь звать меня по имени из…другого мира?
— Может это милое прозвище? — Дэмиен приникает спиной к стене, прищуривая глаза, как наевшийся сметаны мартовский кот. — Как принято у любящих друг друга супругов?
Черт, мне начинает нравиться его мимика, тон, манера держаться. Сейчас он, и правда, похож на художника или поэта, такого, о каком я мечтала в шестнадцать лет!
Похоже, настало время снова одернуть себя. Мой муж явно не дурак и он пытается что-то выведать, прежде чем поделиться информацией со мной.
— Для тебя я просто Эмбер, — протягиваю супругу руку, вновь забывая, что это незнакомый ему жест.
Дэмиен щурится и смотрит на мои пальцы.
— Я должен ее поцеловать?
Мне становится не по себе от того, что тут он оказался сообразительнее Ирвина.
За нашими спинами раздаются шаги и Дэмиен хватает меня за протянутую руку.
— Пошли!
Я еле поспеваю за мужем.
На Дэмиене все еще заляпанный красками халат. Запах масла, знакомый мне еще по моей первой безнадежной влюбленности в брата подруги, который, кстати, маслом-то и писал, ударяет в нос, отключая во мне способность сопротивляться.
Боже мой, как же я тогда сходила с ума по талантливым людям! Но меня так и не позвали присоединиться к ним к ним. Тот самый брат считал, что я простушка. Так что мир возвышенный мир искусства так и оказался недосягаемым для меня, позже я его, разумеется, возненавидела.
Дэмиен закрывает нас в своей подсобке и подпирает дверь спиной.
Я какое-то время разглядываю стройную фигуру мужа. В голову ударяет мысль, похожая на хмель. А вдруг я здесь для того чтобы сбылись все мои эротические фантазии?
Она заставляет меня странно улыбнуться, но слова Дэмиена тут же возвращают к реальности: