— Так! По списку с конца половина за мной на сдачу теории, первые три тройки на сдачу практической части экзамена!
Я оказалась в четвёртой тройке, то есть во второй половине. Первыми мы и стали сдавать теорию. Сдавали быстро, Александр Петрович нас хорошо знает, и никаких проблем с оценкой наших знаний у него нет. Когда пятая тройка закончила, подошла первая тройка со сдачи первого захода практического экзамена. Как на всех экзаменах, нас потряхивало, а вот они с гордостью ветеранов отмахивались, что всё легко и просто, и нечего волноваться…
И вот, наконец, моя очередь… Морзянка чёткая, знаки, отбиваемые уверенной рукой, полились в уши из головных телефонов. Почему-то у нашего руководителя всегда нервная реакция, когда мы называем их наушниками, он не уставал нам повторять, что наушники – это клапаны шапки-ушанки, а у радистов – головные телефоны. Я чётко разбирала каждую букву, и очень удобно, что передают с чёткими паузами между группами. Скорость понемногу возрастает, боковым зрением вижу, что мои соседи ведут уверенный приём, а я должна, как минимум, в нашей тройке быть лучшей… Скорость, вроде уже больше девяноста знаков, за время приёма уже накопилась усталость, хотя через каждые несколько минут делается перерыв для смены радиста на ключе, а я встряхиваю рукой, чтобы руку с карандашом не свело. Эту радиограмму сумела принять на грани, уже почувствовала, что накопилась усталость и мои возможности вышли на предел, скорее всего я не смогу принять следующую! И меня накрыла паника, вместо расслабления в промежуток передышки, когда нужно потрясти расслабленной рукой…
"Слушай меня! Делай, как скажу! Подними руку и попроси сменить карандаш!" — вдруг чётко и властно раздалось в голове или со всех сторон, нет, всё-таки в голове под самыми черепными костями. Как в ответ умудрилась не завизжать и не вскочить, до сих пор удивляюсь. Наверно помогла моя начавшаяся паника, и я не адекватно оценила происходящее. Как иначе объяснить, что я послушно, как примерная ученица подняла руку и в ответ на кивок севшего на передачу моряка попросила заменить мне карандаш. С карандашами у нас были сложности, и хоть Александр Петрович нам рассказывал, что у радиста во время работы под рукой должно быть не меньше пяти заточенных и готовых к работе. У нас, у каждого был свой, ведь нам нужны не любые, а мягкие. Твёрдые при скорописи могут рвать не очень качественную бумагу бланков радиограмм, а мы, вообще, на какой-то обёрточной обычно пишем на занятиях. Из-за возникшей заминки, капитан-лейтенант стоявший у меня за плечом принял решение перевести меня в последнюю пару, чтобы не срывать ритм сдачи всей тройки. Я подхватила свои вещи и понеслась в туалет, чтобы спокойно разобраться с продолжающим бубнить мне что-то голосом в голове. Почему в туалет? А куда ещё, где будет гарантировано некоторое уединение. Девочек у нас всего трое, я и две подружки, с которыми я не сошлась…
Экзаменационный мандраж, напряжение от самой сдачи, накативший приступ паники, думаю, что уровень адреналина у меня в организме превысил норму раз в десять, как мне потом объяснили. Убедившись, что одна, я упёрлась лбом в закрашенное до середины стекло и прошептала: