Тон Максу понравился — не истинный эгоизм, конечно, а шуточный, но если человек иронизирует, то уже отошёл от шока. Он поддержал игривость:
— Даже не надейся, тебе от меня не избавиться. Если меня посадят в тюрьму, то и туда тебе выпишут ежедневный пропуск.
Альбина вдруг нешуточно испугалась:
— Ой, а вас что, могут посадить? — её лицо вытянулось.
— Краузе, конечно, попытается, но если Кох придёт в себя, я думаю, мистер Утопия будет больше занят собственными проблемами. Кстати, он фактически подтвердил версию Гедеона. По крайней мере, относительно целей. Пытался меня завербовать. И по части связи с похитителями тоже спалился.
— А откуда они узнали, что вы принесли гемадил? Я всё слышала.
— Очень хороший вопрос! Неужели Резник нас предал? Причём без внушения…
— Вы только не сердитесь, но я не думаю, что это он.
— А почему я могу рассердиться?
— Ну, вы ещё при своём товарище похлопали себя по карману и сказали, что вернулись с добычей или как-то так.
— Но ведь я не назвал, что принёс. Или назвал?
— Нет, не назвали. Но если он, к примеру, был уже в курсе…
— Хочешь сказать, что он изначально — засланный казачок Краузе? — девушка кивнула. — Да нет, я в это не верю. Я знаю Лёху ещё с учёбы. Надёжный товарищ. Скорее уж я допущу, что в кабинет ректора кто-то внедрил прослушку.
— Ну, вам виднее… — Альбина явно уступила просто из нежелания спорить.
— Да, надо завтра ему посоветовать проверить кабинет. Если это вообще не Кох подключился к его органайзеру… — Макс задумался. — Нет, ему было бы проще вызвать меня и постараться сыграть на былом доверии. Я вроде не давал понять, что обо всём догадался. Хотя кто его, старого лиса, знает. Впрочем, он с тем же успехом мог подключиться и к моему органайзеру, и на твоём оставить слежку — хотя бы автоматическую, с фильтром на ключевые слова. Да на всех троих, если на то пошло.
— Но в дальнейшем этого можно не бояться? Я правильно поняла, что вы дали ему талисман?
— Всё верно. Точнее, передал через секретаршу. Но я просто заменил камень Краузе на свой в его ручке, которую она временно «потеряла».
— И скоро можно ожидать его «протрезвения»?
— Кто бы знал… А можно всё-таки спросить, как тебя подловили эти уроды?
— Да всё по глупости. Мы же тогда обсуждали план, что Краузе попытается использовать меня вместо Гедеона. Ну и, когда ко мне подошли возле магазина — я за продуктами ходила — насчёт моего пропавшего товарища помощь типа предложить, я решила съездить пообщаться с этим Краузе. А они, чуть отъехав, попросили мой телефон под дулом пистолета. И отсек в машине был за переборкой. Садилась я в машину с одним скользким типом, а когда переборку открыли — там ещё трое оказалось. Тут-то я поняла, что меня не на беседу везут и нажала на кнопку, которую дал мне Сапсан, когда официальную слежку сняли. Правда, её сразу вырвали вместе с браслетом и выкинули. Я уж думала, он меня не найдёт…
— А зачем же ты попёрлась, если целью тогда было узнать личность спонсора, но теперь она нам уже известна? — Макс с трудом сдерживал негодование.
— Ну, вы что-то говорили о том, как трудно будет докопаться до этого спонсора по закону, вот я и решила стать свидетелем. Собрать улики, так сказать.
Макс воздел очи горе и сокрушённо покачал головой.
— Он хоть ничего не успел с тобой сделать?
— Ну… — замялась Альбина, но, взглянув на лицо Учителя, поспешила с ответом: — Физически ничего. Просто он… я не знаю, как это правильно описать. В общем, домогался меня энергетически. Только это примерно как случайно проглотить тухлую рыбу. Мерзко, конечно, но я оправлюсь.
— Убил бы… — выдохнул Макс.
И тут девушка решила сделать ход — положила свою ладонь на его и сказала:
— Макс, — таким нежным голосом, что защекотало где-то в пояснице.
Однако, сделав глубокий вдох и засунув дракона куда-то в гипотетический подвал, он мягко, но решительно убрал её руку и сказал:
— Альбина, послушай. И постарайся меня услышать, ладно? Это крайне важно для дальнейшей успешной работы вместе. Ты очень привлекательная девушка, и не стану скрывать, моего дракона не по-детски тянет к твоему ангелу, но. Это всего лишь животная часть. А по-человечески, я твой Учитель. Я — старший. Я должен тебя опекать, а ты должна на меня полагаться, как на отца, в крайнем случае, дядю. Наша с тобой связь — на много лет. И её не должны омрачать никакие ожидания и огорчения личного толка. Понимаешь?
Страдальческое лицо девушки говорило о том, что она, если и понимает, то не принимает. И Макс принялся увещевать:
— Посмотри на своих сокурсниц. В вашем возрасте естественно влюбляться. Но это всего лишь гормоны. Вам же в школе объясняли. Я уже перерос данную стадию и смотрю на всё это с некоторой долей цинизма. И точно знаю, что ты тоже это перерастёшь. А добрые отношения, которые крайне важны для твоего развития, уже будут испорчены.