Однако Василёк проверил его сеансы связи и обнаружил два сообщения некоему князю Иоакиму Кофи Аль-Шарифу о том, что «котики отправились на выставку», а через сутки «вернулись и привезли с собой медали». Смысл был предельно прозрачен для собравшейся компании, но, увы, легко оспорим в суде. Несмотря на то, что этот князь и был тем самым экзотическим личным шофёром Карузе, о котором рассказывал Шац, как выяснил Кох до закрытия дела.
Шиды знают, каким образом потомок одного из знатных египетских родов попал на такую работу. Разве что должность была номинальной, а спектр услуг сильно смещён за грань закона — имелись неподтверждённые подозрения, что воспитывался третий сын в тайном ордене ассасинов.
Однако Максима в этот момент больше волновало другое. Как же так? Старый друг, надёжный товарищ всё-таки предал⁈ Маг сглотнул горечь и напомнил собравшимся, что того могли тупо зачаровать так же, как Коха. Неясно только, где и когда. Но позавчерашнее предупреждение о гемадиле явно запоздало.
К сожалению, имевшихся улик было недостаточно для выдвижения главных обвинений — против Краузе, и даже Шершню не хватало, чтобы наверняка схлопотать срок за пособничество Грамблу в похищении — единственном пока «железном» деле. Посему Сапсан предложил ловить обеих рыб на живца.
Посовещавшись, выработали план, в который каждый внёс свою лепту. Так Кох решил, что пока не станет афишировать свой выход из-под контроля Краузе, то есть официально открывать дело снова. А ректор предложит Шершню работу в обычной охране здания после того, как снимет с дежурства у портала.
Но сначала Максу с Альбиной предстояло совершить ещё одно путешествие в мир шидов. Что означало — на экзамен она завтра не попадёт. Игнатий Эрикович сделал на этот счёт соответствующие распоряжения. Всё равно ожидалось, что минимум треть студентов не сдаст теорию порталов с первого раза, так что какой-то отдельной нагрузки преподавателю это не добавляло — и так будет групповая пересдача.
После этого Учителя с Ученицей засадили за работу над осколками гемадила, уже извлечёнными из сейфа, чтобы как можно скорее «протрезвить» охмурённых министров и защитить остальных. Сапсану и Васильку Кох тоже распорядился запечатлеть талисманы, причём в первую очередь.
Макс тут же переслал ему составленный вчера анализ старого дела, а ректор начал пытать, каково было под действием инфочар — в научных целях.
Замминистра поведал, что тем утром вскоре после планёрки к нему зашёл Краузе с задушевной беседой и вполне убедил его в своих благородных намерениях. Ощущалось всё естественно и логично, но немного легковесно, словно все решения, которые Кох принимал, были несущественны. Разве что где-то на краю сознания постоянно зудело, будто он забыл нечто важное.
И вот сегодня, проснувшись, вспомнил! После чего вся картина снова встала на место и цепочка событий восстановилась. Особенно когда быстрая проверка показала среди предков министра магических дел начальника первой экспедиции, что объясняло значительные запасы гемадила в семействе и их умение с ним обращаться.
Единственное, чего Кох не мог понять — как ему удалось вырваться из-под контроля, раз проклятая ручка, быстро идентифицированная им, как источник проблемы, была на месте. Пока Марианна, обрадованная тем, что шеф пришёл в себя, не объяснила, что Макс проделал над коварным подарком какие-то манипуляции. Потом Сапсан доложил про вчерашние приключения. После чего, сложив два и два, замминистра сразу помчался к ректору давать объяснения и требовать новостей.
— Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, Орефьич, — прокомментировал Игнатий Эрикович.
Василёк тем временем снова подменил органайзер Альбины на спец-браслет, благо так и не обнулил клонированное ранее устройство после отмены операции. Такой же обещали заготовить для Гедеона. Как и охрану для обоих на те сутки, которые предполагались между закидыванием «крючка» и поимкой Краузе. После чего техник ушёл заниматься технической подготовкой операции.
Максу быстро надоело программировать камушки по одному, и он рискнул оптом запечатлеть желание всем их владельцам всегда сохранять собственный рассудок. Судя по диагностике Альбины, сработало, и Кох, загрузив драгоценные талисманы в кейс, который пристегнул к руке, как в каких-нибудь шпионских боевиках, тоже отбыл восвояси под охраной Сапсана.
Ректор же вызвал магистра Кочинского, чтобы поручить тому выведать у Шершня между делом, нет ли у того похожего камушка. На худой конец проверить на признаки зомбирования — это старый чёрт тоже умел и знал соответствующие технологии. А Кох, одобривший такой шаг перед уходом, подтвердил, что общие симптомы имелись.