Под «всеми», конечно же имеется в виду троица, работающая над проектом: Донской — Гачек — Шац. Они сейчас столько времени проводят вместе, спеша подготовить хотя бы первичный экспертный отчёт по инфомагии для Верховного Суда, что и правда становятся чем-то вроде семьи. А развеяться и сменить обстановку в такой ситуации будет полезно. «Согласен», — ответил Максим. И всё-таки заказал «звёздный коктейль» с сапфировым джином, гренадиновым сиропом, «Блю Кюрасао» и блёстками, который так любил в молодости — чтобы помянуть эту самую прошлую жизнь.
Однако он ошибся насчёт состава компании. Оный был приятно расширен Сапсаном и Альбининой тётей, Марисой. Отец Ученицы, как обычно, был в экспедиции — биологом.
Мариса оказалась лет на десять младше сестры, намного меньше габаритами и скромнее манерами. Анфиса Павловна вела себя вполне любезно, но всё в её походке и манерах выдавало властную натуру. А вот сестра больше походила на заботливого зайчика. Правда, суетиться она начинала только когда командовала хозяйка. Распоряжения эти звучали вполне корректно и даже вежливо, однако, чувствовалось за ними какое-то прошлое давление, как будто Мариса знала, что, если не подчинится, то её потом будут долго и нудно жевать. Этакая передрессированная зверушка.
Максим совершенно не верил в идею «сосватанных» знакомств. Тем более, что идея эта, как пить дать, принадлежала старшей сестре. Которая, скорее всего, смолоду привыкла брать на себя слишком много ответственности — и за маленькую сестрёнку, и за жизнь семьи в отсутствие мужа. Вот только оставалось смутное впечатление, что Мариса именно поэтому так и не вышла замуж сама — не хватало самостоятельности. Так-то женщина была вполне миловидная: миниатюрная, лицо сердечком, как у Альбины, только волосы русые, даже немного с рыжиной.
В общем, не совсем ясно, чем именно руководствовалась мама, собираясь свести героя спецназа со своей кроткой сестрёнкой. Возможно, именно его героизмом. А может, душевными описаниями Альбины. Вот только увидев «потенциального жениха», а точнее, столкнувшись с его железными «Спасибо, я сам передвину скамейку» и «Не надо, я сам разожгу мангал», Анфиса, кажется, разочаровалась. Ну, это понятно: два лидера в одной стае обычно не уживаются.
Зато Марисе те же самые действия несказанно понравились, учитывая, что двигать скамейку и жечь мангал предлагалось ей. Когда задания по перетаскиванию на стол многочисленных блюд с салатами закончились, Мариса тихонечко села рядом с огнём… Точнее, рядом с Андреем. И лишь молча подавала ему шашлыки.
Ближе к вечеру, когда Максим пошёл гулять по саду, чтобы немного растрясти плотный ужин, он чуть не наткнулся на Андрея с Марисой, которые чинно сидели на брёвнышке, не касаясь даже руками и обменивались редкими фразами. Но поза мужчины была такой расслабленной в сравнении с привычной, а женщины — такой доверчивой, что маг вынужден был с удивлением признать: затея, кажется сработала.
Альбину мама не трогала, даже гоняла, когда обнаруживала, что та слишком много помогает тёте. Что себе думала Анфиса Павловна, непонятно. Максим часто ловил на себе её оценивающие взгляды. Очень хотелось надеяться, что оценивала она его как воспитателя, в крайнем случае — как потенциальную угрозу девичьим сердцу и чести. И что последние сочла несущественными.
Поначалу она также часто смотрела на Шаца уже с более понятными намерениями. Но студент явно был отбракован как матримониальный материал. Впрочем, не отвергнут совсем, а принят, как младший непутёвый сынишка, после того, как преподаватель тихонько поделился с ней семейными обстоятельствами парня.
Мать Гедеона рано умерла, отец сильно горевал и толком не знал, что делать с подростком. У того как раз начался «переходный возраст», и между ними постоянно вспыхивали конфликты. Старший Шац нередко вымещал свою злость и фрустрацию на сыне резким словом, а то и подзатыльником. Лишившись материнской ласки, мальчик вдобавок почувствовал себя обузой для единственного оставшегося родителя. А в школе одноклассники любили поизмываться над «задротом», и пусть от побоев спасал гемадиловый талисман, друзей у Гедеона фактически не было. Так что он ощущал себя не нужным никому в целом свете. Потом ещё папа внезапно решил «вышибить клин» молодой женой, которая тем более не знала, как вести себя со взрослым пасынком, и Гедеону стало совсем неуютно дома. Неудивительно, что, когда выпускные тесты подтвердили его способность различать ауры, и открылась дорога в магическую академию, парнишка сбежал, не оглядываясь, и не поддерживал отношения с отцом.