А мне как раз было интересно понять, каким образом он превратился в человека, способного принципиально изменить военную ситуацию под Тулоном, и это в его возрасте? На одном книжном багаже и совсем без военного опыта? И, оказывается, не мне одному.
(Нашел старую французскую книжку на эту тему, авторы которой задавались теми же вопросами. Но лучше я их стиль воспроизведу и текст процитирую: «Остается большая проблема: как образовался Наполеон? Как он использовал годы, когда оставался лейтенантом артиллерии? Какими работами он подготовился к своей блестящей судьбе? Короче говоря, каким образом развился этот необыкновенный характер, этот необыкновенный интеллект? Неужели только случай поднял его так высоко? Был ли его гений сформирован без чьей-либо помощи, или талант был направлен в нем железной волей и, согласно обычным представлениям человеческим, был ли он укреплен тяжелым трудом? Это то, что нам особенно важно знать в молодом офицере, в будущем императоре; именно отсюда, прежде всего, должны быть извлечены великие и полезные уроки. Но кто откроет нам эту тайну через двадцать лет после смерти Наполеона, когда почти все свидетели его детства и ранней юности спустились в могилу? И, кроме того, кто всюду его сопровождал? Кто знал его первые работы, его сокровенные мысли? Кто поведает нам его проблемы, его успехи, его моменты уныния, впечатления юности? Это все вопросы, которые кажутся неразрешимыми».)
А сейчас уже 200 лет прошло, а не двадцать, а многие из перечисленных вопросов так и остались без ответов. И я вполне сознательно (хорошо еще, ума хватило, а то бы так и умер под грудой этой литературы) существенно ограничил область ее глубокой проработки вышеперечисленными периодами его жизни. Подчеркиваю – «глубокой», ибо читал по-прежнему все.
И мне было действительно интересно и важно понять – каким же образом ярый корсиканец Наполеоне Буонапарте, истово ненавидящий французов, поработителей своей Родины, стал в итоге Императором Франции Наполеоном Бонапартом? А вот про свою первую и пылкую любовь – Корсику – напрочь забыл. Почему и когда он достаточно осознано вступил на этот путь? Или, может быть, его тоже, как щеночка (кошек он не любил) носом ткнули?
Хотелось бы, конечно, получше представлять и субъективные, и объективные причины, приведшие его к катастрофе, я решил, что все-таки не стоит пытаться объять необъятное, и мне за глаза хватит тех событий, которые я себе наметил. И теперь тем более понимаю, что правильно сделал.
И согласно моим представлениям, коренной перелом в его сознании (а значит, и в жизни) произошел совсем не в Тулоне, а в Париже – когда, после определенного колебания, он вполне осознанно сделал выбор, на чьей стороне ему будет выгоднее находиться в данный конкретный момент. Кстати, и про Тулон к тому времени все уже забыли! Там он, конечно, блеснул своим стратегическим военным мышлением, показал себя не по годам зрелым организатором и вдохновителем и заработал чин генерала совершенно заслуженно, но сколько подобных генералов якобинцы уже назначили? И что с ними стало? Ушли в историческое революционное небытие. И чего бы стоили все его предложения, если бы рядом с ним под Тулоном комиссаров Конвента Криштофа Саличетти и Огюстена Робеспьера не было?
Нет, вся его прошлая жизнь подготовила его именно к тому выбору, который он сделал в октябре 1795 г. (цинично, хладнокровно, не включая свои романтические порывы, которые нередко мешали ему на Корсике). А дальше – оставалось только использовать на всю катушку свой военный гений (кстати, постоянно развиваемый им именно с детства, но по его же некоторым высказываниям присутствующий «априори») и таким образом и взлететь над Европой как «метеор небесный». А после возвращения из Египта оказаться в нужное время в нужном месте и фактически подобрать почти бесхозную верховную власть во Франции (но и это произошло не без «прульности»).