Дождя уже не было. Подойдя к окну в своей комнате, Федериго прикинул: для прыжка слишком высоко. К тому же пришлось бы еще перелезать через решетку сада. А злющая собака Томболо?
Поколебавшись, Федериго затворил окно и увидел аккуратно разложенную для него пижаму второго покойного супруга (а может, первого). Он взял ее двумя пальцами, но тут же выронил, услышав стук в дверь. Это был Джампаоло, который принес старые комнатные туфли.
— До завтра, — сказал Джампаоло. — Увидимся днем, с утра я должен работать. Ну а ты-то когда женишься?
Акилле Кампаниле
ЗНАМЕНИТЫЙ ПИСАТЕЛЬ{2}
Перевод Е. Дмитриевой.
Флоро д'Авенца сел в поезд на маленькой станции. Пассажиры купе повернулись к новому попутчику, вымокшему под дождем, заляпанному грязью, и в глазах у них отразилась неприязнь. С его зонта стекала вода, брюки были закатаны по щиколотку. Вошедший — он мог сойти за скромного деревенского лавочника — занял единственное свободное место в углу и прикрыл глаза от яркого электрического света. В купе возобновился разговор, прерванный было появлением этого человека.
Тут подобрались любители дорожной болтовни: подобные люди, видя друг друга впервые, бросаются наперебой описывать свое житье-бытье, при расставании бурно прощаются, заверяя, что рады знакомству, клянутся в вечной дружбе, высказывают надежду, нет — твердое намерение повидаться в самое ближайшее время и в более подходящей обстановке, после чего отправляются каждый своей дорогой, чтобы никогда уже не встретиться.
— Вы не поверите, — изливался пожилой господин, продолжая разговор, начала которого Флоро д'Авенца не застал, — но я вас совсем не таким представлял. Во-первых, старше. Ведь ваше имя уже давно пользуется известностью. А может, человек никогда не видел живой знаменитости? Вот он и думает: раз известная личность, значит, по меньшей мере из прошлого века.
— Тут еще вот в чем дело, — раздался писклявый женский голос. — Читаешь книгу — и у тебя складывается определенный образ автора. Я, например, считала вас пожилым и полным. А вы вон какой — молодой, интересный. В ваших романах столько жизненного опыта, такое знание человеческой души! Потому и чувствуется, что их написал человек солидный, глубокий — настоящий мыслитель. Приятный сюрприз! Теперь с еще большим удовольствием буду вас читать.
Флоро д'Авенца с любопытством приоткрыл один глаз и украдкой посмотрел. Лестные слова были обращены к элегантному молодому человеку с необыкновенно тонким одухотворенным лицом.
Кто он, этот загадочный красавец? Этот молодой, но уже знаменитый писатель, чье имя давно пользуется известностью и в чьих книгах столько жизненного опыта? Как ни ломал себе голову Флоро д'Авенца, ни одно имя не ассоциировалось у него с этим романтическим обликом поэта. Флоро д'Авенца вел довольно замкнутый образ жизни, и знакомых в литературном мире было у него раз-два и обчелся. Но многих он знал по фотографиям. Писатель же, сидящий напротив, никого ему не напоминал. И Флоро д'Авенца подумал, что умный вид и одухотворенное выражение лица еще ни о чем не говорят и перед ним доморощенный сочинитель, один из тех неведомых гениев, про коих известно, что им несть числа на белом свете; издав книжонку за собственный счет, они рассылают ее маститым писателям, выпрашивая отзыв. Подобные книжонки нередко снабжены портретом автора, этакого мятежного пиита, ловца химер и грез туманных. Тут, правда, упоминали об имени, которое давно пользуется известностью. Но ведь и у этих доморощенных гениев есть свой круг, где они известны.
— Лично я в литературе не особенно разбираюсь, — подхватил между тем один из пассажиров. — Не силен по этой части. Читал мало, но вас, к счастью, читал и теперь, когда увидел воочию, восхищаюсь вами еще больше. Надо сказать, у нашего брата обывателя бытует представление, что если писатель — значит, кабинетный человек, нелюдим. Вы же наглядно опровергаете эту ошибочную точку зрения. Кстати, у вас очень спортивный вид.