- Король-кол, карл-кал, какая разница, - обиделся пристав. - Вот прочитаю неправильно, тебя вместо отрубления головы посадят на кол, - пригрозил судейский. – Короче, Карл-кал, Стюарт-Сруарт, - раздались аплодисменты зрителей, которым понравился судейский комик, - если Вы скажете, куда зарыли, спрятали, схавали или заныкали миллион фунтов стерлингов, вырученных от продажи водки «Королевская», тогда Вас повесят и наградят орденом «за заслуги перед отечеством». А если не скажете, то вот этот человек, - пристав показал на палача в маске с одетыми поверх маски очками с неправдоподобно толстыми линзами, - обещает отрубить Вам голову с трех, не более ударов, - палач закивал, как ванька-встанька. - Таков билль парламента, - заявил пристав.
- Я ни хрена ни скажу, - твердо заявил король, - Смерть надо встречать с высоко поднятой головой, как и подобает мужчине, если нет другого выбора, - горестно, но гордо произнес король.
- Какое мужество! – восхитился Отос, готовый пристрелить короля, если тот расколется. – Долг дворянина потребует от меня пристрелить его, если он рискнет расколоться перед чернью и уронить достоинство дворянина! – прошептал Отос на ухо гасконцу. Слеза восхищения выкатилась из глаза благородного графа Де Ла Фер.
- Я тоже бы так держался, - после секундного колебания заявил в ответ Д’Арнатьян, - Если у меня был бы миллион, - добавил он.
- Палач, не руби меня внезапно, я хочу помолиться, - попросил король.
- Когда же мне рубить? – удивился палач, поправляя очки для безнадежно близоруких.
- Когда я скажу «аминь», тогда руби, - выдавил король.
- Хорошо, - согласился палач, и как только король склонился над маленькой Библией, внезапно ударил короля топором. С чавкающим звуком унитаза, голова великого короля, отделилась от туловища.
Струя крови, хлынувшая из шеи короля, немедленно обрызгала всех, кто стоял у подножия. Возмущенные зрители закидали палача тухлыми яйцами и помидорами.
Так был казнен великий Карл (накопить миллион способен только великий!). Однако наши герои, обрызганные кровью больше всех, решили отомстить палачу, у которого поднялась рука на короля.
Глава 33.
- Я этого урода на куски изрежу, - пообещал Амарис, выглядевший как дед Мазай после того, как «приютил» своих зайцев на своей домашней скотобойне.
- А одежду я продам на аукционе! – сказал сметливый гасконец.- Только сначала я приквакну этого неумеху, который испачкал мой единственный костюм. То есть я его приквакну за то, что у него рука поднялась на дворянина, - добавил он после того, как благородный Отос осуждающе покачал головой.
Отос сходил и нанял судно для бегства после расправы с палачом. Остальные принялись выслеживать палача. Несмотря на полную апатию, охватившую друзей после потери всех надежд на миллионные барыши, и трижды терявших палача из виду (каждый по разу), тем не менее, они совершенно случайно наткнулись на него около публичного дома со странным названием «Только для членов профсоюза». Забывшись, палач так и не снял с лица маску и очки, благодаря чему, друзья немедленно (после полутораминутного совещания) опознали его и последовали за ним. Побродив по городу и сделав уйму покупок, палач, наконец, привел друзей к старому домику, не развалившемуся только потому, что его голуби засрали. Палач проскользнул внутрь и запер двери на засов. Друзья немедленно отправились за Отосом, который обругал их идиотами за то, что за ним в гостиницу они прибыли втроем, не оставив никого у дома.
Последуем же внутрь домика вслед за гнусным палачом. Внутри домика, обклеенного изнутри большими глянцевыми фотографиями из Пентхауса и Плейбоя, находились двое. Один из них палач, а второй только что появился из потайного хода, как чертик из коробочки. Следует отметить, что люк потайного входа был скрыт прямо на задней части одной из многочисленных девиц, поэтому палач, увидев появившуюся из люка морду Кромвеля (а это был именно он), не смог удержаться от смеха вспомнив, как Кромвель начинал свою пламенную речь перед началом революции – «Мы все в заднице!».