XVIII
Я встретил вчера двух довольно беспокойных субъектов: бретонского мэра Жана Трегарек и парижского клубмэна Артура Лебо.
Сначала о мэре.
На бретонском побережье между Лорианом и Конкарно находится деревня Кернак.
Низменные песчаные дюны, поросшие чахлыми одуванчиками и пустым маком, отделяют Кернак от моря. Маленькая бухта, защищенная от юго-западных ветров высокими красными скалами и снабженная сваями и набережной, служит убежищем во время непогоды для рыбачьих лодок и мелких каботажных пароходов. За деревней с ее узкими, крутыми улицами открывается жалкий вид. В котловине, окаймленной холмами ланд, расположены болотистые луга, на которых даже в самое сухое лето застаивается маслянистая, темная вода. С этих лугов поднимаются вредные испарения. Люди, которые здесь живут в грязных лачугах, пропитанных запахом рассола и тухлой рыбы, какие-то жалкие, печальные: мужчины — малорослые, бледные; женщины — прозрачные и желтые, как воск. Это какие-то ходячие скелеты с согнутыми спинами, бледными, худосочными лицами и лихорадочным блеском в угрюмых глазах. В то время, как мужья ездят по морю на своих плохо оснащенных шлюпках в поисках за шальной сардинкой, жены с грехом пополам обрабатывают болотистую землю и песчаные холмы, на которых среди пучков хвороста появляются кое-где жалкие всходы, как лишаи на голом черепе старухи. Словно неумолимый рок тяготеет над этим проклятым уголком земного шара, и когда наступает тихий, угрюмый вечер, вам начинает казаться, будто смерти. витает здесь в воздухе. Осенью, кроме того, свирепствует здесь лихорадка и уносит многочисленные жертвы. Жители еще более сгибаются, бледнеют, высыхают и умирают, как больные растения, разбитые бурей.
В этой атмосфере кладбища, на лоне этой зачумленной природы только два человека чувствовали себя хорошо: священник и мэр.
Священник, или, как говорят в Бретани, ректор, был небольшого роста, сухой, полнокровный и неутомимый человек, который очень ревностно относился к религии и к своим священническим обязанностям. Не в пример большинству своих бретонских коллег, которых всегда застаешь за бутылкой вина или с деревенскими красавицами, этот священник отличался трезвостью, целомудрием и жил аскетом... И каким администратором был!.. При содействии мэра и безжалостно обирал каждый день нищенское население Кернака при помощи самых тяжелых податей и десятин, он построил без всякой помощи со стороны департамента и государства красивую церковь из белого камня с дверями, украшенными скульптурной работой и ажурной колокольней с большим золотым крестом. Странно было видеть этот богатый храм среди отчаянной бедности всего края... По священник не довольствовался этим. Каждое воскресенье он неустанно обращался со своей проповедью к своим прихожанам, взывая к их горячим чувствам, или к их страху — потому что его считали мстительным и влиятельным — и требуя все новых, еще более тяжелых жертв. Однажды он взошел на кафедру, размахивая хоругвью св. Девы.
— Посмотрите на эту хоругвь, — закричал он сердитым голосом... ведь это позор?! Посмотрите... разве это хоругвь?.. Шелк сгнил, бахрома истрепалась, на кисточках стерлась позолота... рукоятка не держит... от вышивок и следа не осталось... А икона св. Девы!.. Ты Шарль Тэр не стал бы чистить ею своей кобылы, а ты, Жозефина Бриак, своих котлов... А! вам до этого дела нет. Вы сами живете в роскоши и довольстве, и вам дела нет, несчастные грешники, до того, что Святая Матерь Божья во время крестных ходов по приходским праздникам разгуливает в грязных лохмотьях с голой спиной!.. Нет, этому нужно положить конец... Богородице надоело ваше преступное равнодушие, ваши тяжкие грехи... Она хочет новой хоругви, слышите вы... блестящей хоругви... самой лучшей... хоругви по крайней мере в двести франков... Слушайте меня хорошенько... и запомните мои слова, если вы не хотите, чтобы самые страшные бедствия обрушились на ваши головы, на ваши поля... на ваши лодки... если вы не хотите превратиться в скотов, в жаб, в акул... Слушайте меня... Ты, Ив Легоннек, дашь пять франков... Что ты говоришь?.. Ничего?.. Тем лучше... Ты сэкономишь на водке, свинья!.. Ты, Роза Керляньо... также пять франков... И если я тебя еще раз поймаю с Керлором за молом... то будет не пять... а десять франков... Ты, тетка Миллинэ, дашь теленка, который вчера вечером родился... И не смотри на меня так, старая воровка... если ты заупрямишься, то ты не только теленка, но... и корову приведешь... Жюль, Пьерр и и Жозеф Ле-Кер, вы принесете ваш улов за один день... И чтобы рыба была хорошая... Ни старой, ни тухлой не возьму... Чтобы была настоящая... палтусы, камбала... Ну что, поняли?..