Добротный середнячок с хорошей репутацией. Идеальная ширма для отмывания доходов.
И если у Селена и всех его агентов разом не случилось внезапного помутнения рассудка, основные доходы у Неро должны быть весьма существенны.
- Кого потрошим дальше? - подал голос Пешш, с интересом наблюдавший за моими манипуляциями.
- Ее, - я кивнула на официальную страницу "Алекто". - По максимуму.
- Можно и по максимуму, - он покладисто кивнул. Кого я ищу и почему, мой "жук", думаю, догадался (конечно, в рамках известной всем истории полугодовой давности), но особого значения это не имеет: вероятность того, что мы с ним собратья-шпионы, стучащие друг на дружку, приближается к абсолютному нулю - с таким даже Неро связываться не рискнет. Главное, чтобы Командору не проболтался.
Так что пусть потрошит. А вот мне нужно переговорить с одним очень полезным кадром - неким Шолто Зеленкой, пилотом и капитаном "Светлячка" в одном лице. А еще лучше - пошарить по грузовому отсеку оной рухляди с парочкой пробирок. Нет никакой гарантии, что мой вожделенный "специалист" и глава "черных" лабораторий - одно и то же лицо, и эти гарантии нужно получить. Анализ грязи и выхлопов его флаера, путешествовашего в трюме "Светлячка" вполне сгодится.
- Я тебе что-нибудь должна? - я наблюдала, как Пешш неторопливо закрывает разлетевшиеся по комнате экраны.
- Честный ответ на вопрос, - он глянул на меня искоса и хмыкнул. - Как-нибудь потом.
- В рамках разумного, - предупредила я.
- Конечно, - Пешш встал, выключил портативку и откланялся, пообещав в следующий раз звонить не в дверь, а по переговорнику. Очень громко.
***
Двенадцать дней спустя.
Зеленка нервничал так интенсивно, будто в трюме у него залегали не десятилетние слои окаменевшей грязи, а как минимум урановые породы на полмиллиарда кредитов.
Его суетливые попытки закрыть своей тощей спиной в растянутой майке шлюз в грузовой отсек привели к обратному эффекту: я ткнула Зеленку в живот концом мокрого зонтика, Чезе же ткнул слегка утяжеленным Силой кулаком в шлюз. Эффект этих действий был одинаков: с дороги убрались оба.
Шлюз, правда, совсем чуть-чуть покорежило - а Зеленка и вовсе обошелся синяком.
Мы с Чезе синхронно шагнули через порог (он тащил на буксире капитана, я - зонтик). Внутри было предсказуемо грязно, затхло и на удивление шумно. Ах да - и пахло ценным натуральным удобрением.
Я внимательно посмотрела на ряды клеток у стены, из которых доносилось басовитое чириканье и звуки драки, проследила взглядом парение голубоватого пуха под потолком и, порывшись в кармане, надела медицинские перчатки и маску.
Сильтерзии, перьевой лихорадки и мелкопустульной язвы мне только не хватало для полного счастья.
- Не знаю, где эти птички летали, но ветконтроль в расписание увеселений явно не вошел, - я постучала костяшками пальцев по верху клетки безо всяких штампов, чем вызвала приступ возмущенного курлыканья внутри.
- Контрабанда, значит. Статья сто восемнадцатая УК Империи, часть вторая, - сообщил Чезе болтающемуся на воротнике собственной замызганой майки Зеленке. - Клетки сам грузил? Руками птичек трогал? - он посмотрел на меня. - Что там у нас к ним прилагается?
- Учитывая восемь видов кожных паразитов, четырнадцать - кишечных и еще столько же переносимых бактериальных инфекций, масса интересного, - я наклонилась, разглядев сквозь сетку характерные признаки как минимум двух позиций озвученного списка, о чем и сообщила.
- Ну что, будем колоться? Или прикрываем лавочку к лысым эхлам? - Чезе назидательно встряхнул Зеленку за воротник. - Конечно, мы сообщим вашему руководству, благодаря чьим заказам "по знакомству" в обход бухгалтерии фирмы...
- Не надо! - капитан "Светлячка" поднялся на несколько разъезжающиеся после знакомства с моим зонтиком ноги и замотал головой. - Я же не против! Берите, что вы там хотели, никто же и слова не сказал!... - в его голосе прорезались несколько истеричные нотки.
- А вот это плохо, - с притворным вздохом сообщила я, начав обходить тускло освещенный отсек по периметру. - Кое-что сказать все-таки придется.
Я вытянула руку, ткнув пальцем в грязные потеки и характерные следы выхлопов в правом углу.
Какое все-таки счастье, что здесь не мыли с тех пор, как несчастный "Светлячок" спустили со стапелей - иначе вся затея имела шансов на успех не больше, чем дохлый мекал на могилку с золотым обелиском.
Чезе многозначительно похлопал по косяку раскрытой ладонью (косяк перекосило, как до этого шлюз), и утащил Зеленку на допрос в главную рубку. Я же вытащила из сумки упаковку пробирок и начала собирать пробы.
Допрос, конечно, дело хорошее, но мои надежды на бравого капитана увяли еще вчера вечером - как только мы с Чезе узрели эту неумытую пьянь в портовом баре. К тому моменту в моей портативке находилась не только его подробнейшая личная и трудовая биография, но и крайне пессимистичные заметки, из этой биографии и проистекающие. На работе Зеленку держали даже не за прошлые заслуги и дефицит рабочей силы (хотя свою долю вносили оба фактора), а главным образом за родство с нынешним президентом фирмы. Тот приходился Зеленке внучатым племянником и отсыпал дедушке заказы не слишком обременительные, но с хорошими комиссионными, кои оный дедушка мирно пропивал.
К моменту нашего с Чезе явления на пороге "Синих потрошков" этим богоугодным делом Зеленка занимался уже лет двадцать и особой остротой памяти не страдал. А судя по мечте эпидемиолога в трюме, провезенную втихую от внучка, - не только памяти.
Сами "Потрошки" располагались в дальнем закоулке главного порта Орхи, крупнейшего транспортного узла в самом Центре, и особыми достоинствами, кроме расположения у самых складов "Эско", не блистали. Но именно благодаря последнему еще на стадии планирования операции было решено, что лучшей точки для отлова "языка" между рейсами было не найти.
Теория и практика сработали на редкость синхронно, и именно поэтому сейчас я ползала на четвереньках по заросшему грязью и бациллами трюму, а не пила вечерний чай с булочками на собственной кухне, посматривая новости по головидению и переругиваясь с Неро.
Добро пожаловать в замызганные и заразные объятья цивилизации, что еще скажешь.
- Ну что? - в проеме возник Чезе, обмахиваясь листом писчего пластика. Видимо, признательные показания.
- Почти, - я распределила по пробиркам несколько последних образцов, тщательно соскобленных с закопченного пола, и поднялась на ноги. - Как думаешь, команду опрашивать стоит?
- Вы пойдете отлавливать их по борделям? - с сомнением протянул мой заместитель. - Капитан, по-моему, и сам не уверен, что к выходу в рейс они вернутся в полном составе.
- Объект с кем-нибудь из них общался?
- Судя по этому, - Чезе помахал в воздухе показаниями, - нет.
- Ну и эхлы с ними, - я распихала пробирки по лоткам и упаковала в сумку. - Пошли.
На улице стеной лил дождь.
Мы вышли из доков под ручку, как школьники на прогулке, или, вернее школьницы - зонтик мне одолжила добросердечная дочка хозяина гостиницы, только месяц назад закончившая начальную школу. Встречные прохожие - неспешно треплющиеся между собой техники в замызганых комбинезонах, наглаженные капитаны с ворохом документов подмышкой, работники космодрома в ярко-зеленой форме - застывали как парализованные. Обещание больше никогда не пить огромными буквами читалось на каждом втором лице.
Видение двух агентов великого и ужасного Корпуса, прогуливающихся под зонтиком нежно-розового цвета, изрисованном плюшевыми муглами, в сознании обывателя явно проходило в графе наркотического бреда.