"Ваши комнаты..."
"Мы улетаем вечером..."
"Мудрейший распорядился..."
- Твоих рук дело? - цежу сквозь зубы, едва поспевая за неугомонным Китом по длинному голому коридору.
- Как можно? - пожимает плечами Тан, идущий следом. - Как ты хотела, так и передал: приезжаем пополудни, уезжаем после ужина. Наверное, Санх просто хочет с тобой подольше пообща... Кетта!
Я едва успеваю заметить, как мимо проносится что-то маленькое и юркое, с разбегу запрыгивая Тану на руки и непрерывно вереща. Он смеется, подбрасывает взвизгивающее четырехлетнее чудо чуть ли не к потолку, ловит и позволяет забраться к себе на шею.
Братья почтительно, но настойчиво провожают нас в жилое крыло. Комнаты все одинаковые, все - рядом. Пока располагаемся в одной, потому как оставаться я не хочу. Ссаженная наконец на пол Избранная вежливо здоровается с посторонним "дядей", то есть с Чезе, и, исполнив приличествующие своему положению формальности, уносится в дальний угол - там Кит распаковывает Рыбу, гордо повернувшись к пришлой девчонке спиной, попутно и как бы невзначай демонстрируя все неоспоримые достоинства своей собственности. Кетта презрительно морщит носик, делая вид, что вся эта показуха ее совершенно не интересует, а интересует ее исключительно картина, по чистой случайности висящая (кто бы мог подумать!) как раз над садком.
В дверь вежливо стучат.
- Фарра... - один из стоящих на пороге братьев кланяется. - Вы просили аудиенции...
- Да, конечно.
Коридор, поворот, галерея. Узорчатая деревянная дверь.
Он все такой же. Обманчиво-молодое лицо, по-военному прямая спина, пальцы, сложенные домиком. И глаза, в которых прочтешь только то, что он сам захочет.
- Мудрейший Санх, - сгибаюсь в приветственном поклоне, где-то в глубине души надеясь, что меня погонят прочь прямо сейчас. И больше ничего говорить не придется.
- Садитесь, дитя мое, - он зеркально копирует мой жест. - Решили-таки навестить старика...
Опускаюсь в кресло для посетителей и, не давая себе задуматься, быстро начинаю:
- Месяц назад я подобрала мальчика. У него остался только один близкий родственник - среди ваших братьев. И я...
- Я знаю эту историю, фарра, - мягко перебивает Санх мою скороговорку. - Танон рассказывал мне.
- Тогда... вы позволяете ему остаться?
- Как я могу не позволить?... Не беспокойтесь, у мальчика будут все условия. И даже общество сверстницы.
Вздрагиваю.
- Как... она?
- Чудесно, - Санх смотрит почти укоризненно. И мягко, почти незаметно, журит: - Вы же видели сами. Кетта - хороший ребенок. И, когда придет время, все сделает правильно.
- Да, наверное... - рассеяно роняю я.
Молчание. Ну почему меня не выгнали из этого кабинета после первой же фразы? Насколько было бы легче не сказать.
Я не была здесь почти пять лет, потому что надеялась никогда больше не увидеть мужчину, сидящего напротив. Трусость, трусость, трусость и больше ничего. Я откладывала, оправдывалась и убеждала себя в том, что - некогда. Я боялась этой встречи, боялась больше, чем всего флота Корпуса, вместе взятого. Только вот ничего из этого я себе позволить уже не могу...
Я продолжаю молчать - слова не идут. Вздыхаю, собираясь начать, но... Снова молчу.
- Ким.
Поднимаю растерянные глаза и встречаюсь взглядом с другими, лазорево-синими.
- Не терзайте себя.
Санх качает головой. И говорит - мягко, как с больным ребенком.
- Я никогда вас ни в чем не винил.
- Я винила. Простите...
- Это ваше право, - все так же качает головой. - Но путь вины - отнюдь не самый лучший. К тому же... Зачем скрывать - мой сын прекрасно знал, на что шел. Думаю, и вы знаете это.
- Хотите сказать, я виновата только перед ним?
- Кто знает, - на его лице появляется неожиданно хитрая усмешка. - Возможно, вы не виноваты даже перед собой. Что-то мне подсказывает, что рано или поздно вы это поймете. А уж то, что вы добровольно на себя взвалили, в любом случае достойно уважения. Собственно, на тему вашего глобального проекта я и хотел пообщаться - скажем, завтра. Как раз прибудет кое-кто, чья помощь будет для вас не лишней. Так что не обижайте старика - раз наконец приехали, погостите хотя бы пару дней.
Моя улыбка кажется довольно бледной, но дышать становится легче. Много легче.
- Как пожелаете, мудрейший.
Смиренно откланиваюсь под одобрительным взглядом собеседника, явно переведшего меня задним числом в разряд очередной "внучки", и выхожу за дверь.
Долго отсиживаюсь на галерее, переводя дух и успокаивая разладившиеся нервы, пока чуть припорошенную облаками небесную синь не сменяют горчично-желтые полосы заката. Все-таки есть в религии нечто, недоступное мне - и всепрощение в том числе.
- Вот ты где, потеряшка! Пошли скорее, - Тан возникает из телепорта и, бесцеремонно схватив меня за плечо, втаскивает в тусклую серую рамку. Точеные каменные колонны балюстрады сменяются на мокрый скалистый гребень посреди бушующего моря. Ветер налетает порывистым шквалом, сбивая с ног, веер соленых брызг окатывает с головой.
На самой вершине, подобрав под себя ноги, сидит девушка с молочно-белой кожей и ослепительно-прекрасным лицом. Великие Создатели, я и забыла, что существует такая гармония, идеальная красота, отточенная веками...
Изящная, такая же идеальная рука грациозным жестом отводит от лица длинную прядь цвета лазури. Мягкое сияние, окутывающее тело, становится ярче.
Она улыбается.
- А ты выросла, маленькая шэ, - грудной голос с ноткой хрипотцы с легкостью перекрывает рев моря. Плавная и нежная, как тихая река, родная речь укутывает шелковым покрывалом.
- Но как же... - неуверенно улыбаюсь в ответ. - Ведь изгнанники находятся в изоляции...
- Правда? - тонкие брови взлетают в показном удивлении. - А я-то считала, что у любого просто-напросто хватало ума не встречаться с безумцами... Но тебе, видимо, видней.
Мягко очерченные полные губы изгибаются в саркастичной усмешке. Да-аа, об этом я тоже успела забыть. Позвольте представить - легендарное чудовище лазурного клана Ки-ми, моя драгоценная бабушка.
Неудивительно, что они с Таном сошлись.
- Этот знахарь-недоучка, - она кивает на Тана, - как ни странно, оказался прав - ты кажешься относительно нормальной. Подойди, - повелительно бросила бабушка, протягивая руку.
Ощущая себя ребенком в детском Гнезде, я покорно подошла и позволила осмотреть себя со всех сторон, вплоть до полного сканирования организма.
- Печально, печально, - она без малейшего сочувствия качает головой и менторским тоном заявляет: - Жизнь во внешнем мире до добра никого не доводит.
Еще несколько минут меня пристально рассматривают, после чего отпускают взмахом руки. Бабушка разворачивается к Тану и забывает обо мне напрочь:
- Ну хорошо. Я поговорю с главами кланов. Конечно, нигде не идет речь ни о каких конкретных сроках и теоретически наказание считается свершенным по исполнении приговора... Но такого же просто никогда не было! Так что ничего обещать не могу.
- Главное, грамотно внедрить эту мысль, а там разберемся, - глаза Тана азартно блестят. - Я вот думаю...
- Минуточку. Что вы собираетесь...
- Тан, отправь ребенка домой, - бабушка бросает ледяной взгляд в мою сторону.
Меня и отправляют - раньше, чем я успеваю вставить хоть слово. Укуси меня мекал... Да они в конец офонарели. Оба. Даже и думать нечего на эту тему.
Подивившись - нет, не наивности деда, - а бабушке, которая вообще взялась за такую махинацию, я возвращаюсь обратно в "комнаты", где уже отужинавшее младшее поколение, сидя на мохнатом ковре, с самым серьезным видом ушло в обсуждение мировых проблем.
К несчастью, для этого им взбрело в голову выключить свет, и мой путь до ближайшего кресла оказался не самым гладким.