День назначен... Кого позвать? Здесь выбор строг. Будет всего 15 человек друзей. Сервиз продан в голодовку. — Собирают у друзей... Достали. Нет скатертей. — Достали... Платье у В-ой готово... Все эти события разносит словесное радио. День приближается и вдруг скандал. — Володя Воронов запил... Бедная Ольга Николаевна в панике...
«Найдите мне Володю»...
Воронов бывший гвардейский полковник. Ныне приказчик одного из трестов. Тяжело... Кругом сволочь... Служить надо. Семья. Денег нет... Боязнь сокращения... потери места. И вот срывы. — Держится, держится, а потом ахнет...
Володя найден... На этот раз только червонец долгу... Что-то загнано, бюджет восстановлен... Опять все в порядке...
Я пришел рано... Гостей не было... Столовая... Стол готов для ужина... Уютно и хорошо... Старинные канделябры, в них свечи... Сохранилось немного и серебра, то что постариннее... Многого не хватает... Но в общем хорошо...
«Вот водка, белое, красное, и это все...» Как бы извиняясь говорила Ольга Николаевна...
«Но всего вволю... И посмотрите, вино неплохое...»
Начали приходить гости...
Первые пришли Д-вы... Он высокий, красивый, молодой и седой... Она стройная и гибкая, как хлыст, спокойная и строгая...
За ними очаровательная Б-ва... Голая... Лихая и красивая. Потом П-вы... Вот это хуже. Он из бывших чиновников обратился в коммерсанта... Немного разбогател. А она немножко подняла нос...
Но вот сюрприз... П-в и не один, а с ним Сережка С. Бывший лицеист и цыган... Рояль — от Шопена до кабака и гитара с пением... Оба вместе и каждый в отдельности могут заставить плакать... И... загулять, как могут только Русские...
Сели за стол.
Водка... Вино... И искреннее, неподдельное веселье. Люди начали понимать ему цену...
«Сереженька, спойте... Миленький, спойте...»
Сережка, как всегда, поторговался, покривлялся... Взял гитару...
«Ах все ли вы в добром здоровьи...» Начал он... И все забылось...
День да наш...
«Можно ли нам с вами выпить...
Можно, можно, даже должно...»
Чарку хозяйке...
Чарку гостям...
Вина и вина...
Хорошо было... Казалось нет ни Г.П.У. ни обысков ни арестов... А если они и существуют, то не сейчас. Сейчас они не страшны...
Встали... П-в сел за рояль... Танцы... Воронов сильно и красиво поднял на руки Б-ву и сделал с ней несколько туров.
Маленький скандал... Кто-то кого-то ревновал... В спальне хозяйки слезы... Участие всех и примирение... Б-ва пьяна и стала еще лучше... 7 утра... Нервы сдали. И люди вспомнили, что завтра тоже жизнь. И вдруг... стало тяжело.
Опять Невский. Лето... 8 часов вечера. Народу мало, жарко и скучно...
Засунув руки в карманы, уныло шагал я по направлению к Адмиралтейству...
Меня окликнули... Взглянул... Моя знакомая и приятельница...
«Куда?»...
«Вышла подышать воздухом...»
«Проводите меня... Я по делу на Мойку»...
«Идем...»
Знакомы мы были давно... В первые годы моего офицерства, за завтраком, совершенно запросто, мы вдвоем выпивали бутылку коньяку, и если я ловил муху, то получал выговор... Несколько вопросов и ответов и мы замолчали... Никто из нас не старался поддерживать разговор...
Прошли Невский... Свернули на Морскую... Народу еще меньше...
«Помните «Пивато»... Обратился я к ней. «Он теперь открыт, зайдем туда, вы посидите, а я схожу на Мойку и быстро вернусь...»
«Хорошо...»
Ресторан был пуст... есть не хотелось... Совершенно прежний, во фраке, с кривыми ногами и бритой головой старый татарин, служивший раньше у «Контана» предложил нам какой-то, как он говорил, вкусный торт... На этом и остановились...
Я сходил на Мойку и быстро вернулся...
Пить не хотелось... Не было настроения... И мы молча сидели ковыряя торт...
Гитара...
Сперва далеко... Верно в кабинете... Потом ближе... И в дверях Дулькевич...
Поклонился... Поставил ногу на стул, положил на нее гитару и, как бы для себя, взял несколько аккордов.
Оборвал... И негромко, но отчетливо, размашисто пошел, по всем струнам и начал «Цыганскую венгерку»...
Что-то переменилось... По спине прошел холодок... Освежил душу... Нерв заходил...
Я взглянул на моего друга. — Новое лицо... Так может одухотворяться только Русская женщина... На ней нет маски запада... Вся ее прелесть внутри, в ее душе...
По-моему, не словами, а просто взглядом я спросил ее «Идем?» И так же она ответила мне «Да...»
Кабинет...
Я только что закончил одну из моих операций, и у меня в кармане звенело двадцать золотых... Не червонцев, а настоящих Николаевских круглых золотых... Сумма для Советской России не маленькая... И даже большая.