Нет, не для этого я столько работал, не для этого не спал ночей…
Я положительно теряюсь и не нахожу никакого исхода.
«Омега лучи» должны служить прежде всего для прекращения ужасной бойни, именуемой «второй отечественной войною».
Но как, как это сделать?.. У меня прямо сумбур в голове…
Кипарисов начал предлагать один за другим различные планы, совершенно фантастические и неосуществимые.
Я сидел, курил, в голове в дикой пляске кружился хоровод мыслей… Было совершенно очевидно, что Кипарисов натворит непоправимых глупостей со своими лучами.
Кипарисов неожиданно остановился и беспомощно развел руками.
— Пока я работал, — я думал, что смогу совершить чудеса с моими лучами, а теперь, когда открытие сделано, выходит, что пользы человечеству оно не принесет…
— Выйдем в сад, — прервал я его, — тут так душно, кружится голова.
Мы прошли на цыпочках мимо спавшего в передней полицейского — почти бесшумно отперли дверь и начали шагать, по посыпанным желтым песком, аллеям сада.
Беспокойная белая питерская ночь не давала покоя усталым глазам. Было почти так же светло, как днем.
Ветер весело резвился в ветвях деревьев и заглушал наши шаги.
Где-то далеко пробили часы три раза.
— Мне представляется следующий план, — начал я. — Прежде всего тебе необходимо исчезнуть из виду как русского правительства, так и немецких шпионов. Иначе, ты не можешь свободно сделать ни одного шага.
Устроившись в глухой местности, где тебя никто не знает, ты докончишь свои работы…
— О, мне надо еще испытать действие лучей на большое расстояние. Это сделать в моей лаборатории — нельзя.
— Ну, вот видишь… Тем временем я войду в сношение с наиболее видными революционерами, и мы, не торопясь, изберем правильный и верный план дальнейших действий.
— Но куда же я смогу скрыться из моей лаборатории, и как это сделать?
— В одном из глухих уездов Черниговской губернии у моей тетки есть небольшой клочок земли и совершенно пустой дом. Она сама живет в маленьком флигеле. Это лето я намеревался, взяв отпуск, провести там, и писал старухе… Поедем вместе…
— Но за мной из Питера по моим стопам поедут и немецкие шпионы. Кроме того, как я брошу здесь все, не навлекая на себя подозрения властей?
— Мы взорвем твою лабораторию на воздух. Все решат, что во время взрыва погиб Кипарисов, тогда как он, сбрив волосы и бороду, изменив наружность, переселится в Черниговскую губернию.
— Но, как..
— Никаких «но» … Детали я продумаю дома. Во всяком случае не позднее, как через три дня, я приеду к тебе. Предупреди свою «почетную охрану», что тебе привезут с какого-нибудь завода, ну, скажем, Риттинга, несколько ящиков стеклянной посуды и приборов. Пусть пропустят к тебе лицо, доставившее их — им буду я. Приготовь взрывчатые вещества, нужные для уничтожения лаборатории и собери самое важное, что тебе хотелось бы увести с собой… А, главное, до моего возвращения не предпринимай никаких решительных шагов.
Кипарисов, молча, кивал головой и благодарил меня. Мы распрощались. Меня беспрепятственно выпустили из ворот.
В эту ночь я спать не ложился. Вернувшись домой, я долго обдумывал все детали предстоящих действий.
Мне до сих пор кажется странным, как это я, человек очень спокойный, уравновешенный, вдруг добровольно и по собственному почину погрузился в водоворот авантюр, которые последовали затем, сменяя друг друга, как в американской кинодраме.
Я не буду знакомить вас с деталями моего плана, а лучше последовательно расскажу о событиях, — вы сами увидите в чем дело.
Окончив работу в больнице, я спустился в мертвецкую при ней. Помощник смотрителя Ефремов, дежуривший в тот день, любезно давал мне все указания.
Среди нескольких десятков мертвецов, я нашел один труп мужчины, лет 36, приблизительно такого же роста и телосложения, как Кипарисов.
— Это неизвестный самоубийца, — сообщил мне Ефремов. — Его еще не вскрывали.
Я нашел то, что мне было нужно.
Отозвав Ефремова в сторону, я дал ему крупную кредитку и попросил его устроить таким образом, чтобы этот труп был тайно Доставлен сегодня же вечером ко мне на квартиру.
— Я хочу произнести совершенно новый тип операции и мне необходимо поупражняться на трупе… Если будут знать об этом мои коллеги-врачи, то они могут посмеяться надо мной, — не совсем складно и логично врал я.