- Это Саймон, - представляла каждого Тсунаеши, уже вставшая рядом, - пробежали Изая и Шизуо, проехала на мотоцикле Селти. Майру и Куруру, Акане, Микадо, Кида, Саки. Их много, я знаю их всех. И они - мои друзья, моя семья. Ты что-то говорил о насыщенной жизни? Что может дать мне Вонгола? У меня все это есть. Деньги, известность, любимая семья, хорошие друзья, - Тсунаеши все больше волновалась, размахивала руками. - Они не подведут, не бросят, я всегда могу на них положиться. Пусть они странные, но тем интереснее. И я люблю их. Ни вы, ни Вонгола в целом не может предложить ничего стоящего, ничего, что заинтересовало бы меня.... Ох....
Гокудера с ужасом смотрел, как Тсунаеши, побледнев, оседает на асфальт. Рукой она придерживала тяжелый живот, лицо исказилось от боли.
- Шизу-тян, заканчиваем забег! - рядом оказался тот самый информатор. - Бери ее на руки и в больницу!
Бармен-силач отбросил в сторону очередной автомат с газировкой и подхватил Тсуну. На его фоне женщина казалась хрупкой и слабенькой.
- Идиот, - припечатал тем временем Изая, хищно посматривая на Гокудеру. - Если она потеряет ребенка из-за тебя.... Ох, не завидуя я Вонголе!
Емитсу добрался до больницы, как только Ураган позвонил ему и дрожащим голосом сообщил о происшествии. Женщина за стойкой регистратуры назвала номер палаты, проводив мужчину немного испуганным взглядом, но Внешний советник не обратил на это никакого внимания. Впервые он подумал о том, чем грозил его приезд беременной дочери. Ей же нельзя волноваться, она запросто могла потерять малыша! И умереть сама.
Становилось страшно и мерзко. Как бы он смотрел в глаза Нане?
Палата Тсунаеши была заполнена посторонним людьми. Сама пациентка сидела на койке, в больничном халате и ярко улыбалась. Емитсу замер на пороге.
Нервно курил в окошко высокий блондин в форме бармена, ругался на чем свет стоит уже знакомый информатор. Ему вторил сидевший в углу Хибари Кея, на коленях которого пристроилась все еще всхлипывающая, икающая Сепира. Суетился вокруг молодой мужчина в белом халате, то хватал больную за руку, проверяя пульс, то слушал сердце и дыхание, то ощупывал живот.
А Тсунаеши улыбалась, иногда терлась носом о плечо сидевшего рядом с ней мужа, но Емитсу видел в карих глаза отголоски страха. Она мертвой хваткой вцепилась в руку Кавахиры, до побелевших костяшек.
И все равно улыбалась. И смотрелась в этой компании удивительно органично. Их она знала без малого десять лет.
И Емитсу нечего предложить ей. Не после того, как она из-за волнения чуть не потеряла ребенка. Он обратил внимание на все еще округлый животик, который иногда поглаживала рука Кавахиры.
Емитсу среди них не было места. Не было места в жизни единственной дочери. Внешний советник развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
- Все в порядке? - подлетел к нему запыхавшийся Реборн. - Я узнал в регистратуре. С ребенком все отлично. Как Тсуна?
- Хорошо, да, - кивнул Савада.
- Не вашими усилиями, - раздался за спиной холодный голос.
Мужчины обернулись и увидели супруга Тсунаеши, Кавахиру. На этот раз от облика лавочника не осталось ровным счетом ничего, даже потрепанный, растянутый халат смотрелся на нем изысканным костюмом.
- Я согласился с желанием Тсуны разобраться с вами мирно, - он снял очки и убрал их в карман. Под взглядом серых глаз Емитсу стало неуютно, как под снайперским прицелом. - Но угроза жизни моей жены и моего ребенка - это уже чересчур.
Он выпустил пламя, снял все ограничители, черты лица поплыли, стали превращаться в нечто иное, более древнее, пугающее. Емитсу задыхался, такая воля, такая мощь....
- Если с Тсуной или с моими детьми что-нибудь случится, я камня на камне не оставлю от вашей семьи и всего Альянса, - четко, пропечатывая каждое слово в мечущемся от недостатка кислорода разуме.
Реборн смотрел с ненавистью, но ничего не мог поделать. Сила Шамана поставила на колени и его. Он смотрел на того, кто проклял его, на того, кого никогда бы не смог победить. Того, кто, не напрягаясь, поставил на колени сильнейшего киллера мира.
- У вас нет выбора. Забирайте своих Хранителей и улетайте. Забудьте о самом существовании Тсунаеши. Я много тысяч лет создавал Аркобалено, хранил Тринисете. Долгая жизнь научила меня не быть слабым. В следующий раз я не буду милосердным.
Пламя пропало, как и не было его. Кавахира вновь достал очки, натянул их на нос.
- Джун, - рядом появился Фонг с букетом цветов, за ним спешил лидер китайской мафии. - Мы узнали, что случилось. Спешим порадоваться Тсунаеши.
- Проходите, она будет рада вас видеть.
Они скрылись за дверями палаты, а Емитсу смог перевести дух. Тсунаеши. Ее муж - мирный человек, ни во что не вмешивающийся. Но за нее готов уничтожить любого, кто встанет на пути. И, что самое страшное, у него есть для этого возможность. Он не просто силен - его сила превосходит объединенную мощь Альянса, если бы мафиозным кланам пришло в голову работать сообща.
С ним придется считаться. И с его желаниями - тоже.
Им придется вернуться ни с чем. И забыть про Саваду Тсунаеши.
Тсунаеши смотрела на улетающий самолет, пока он серебристой звездочкой не растворился в небесах. Они вернули отцу Хранителей, пришлось рассказать, что изначально планировали припугнуть убить их, если он не отступится. Вонгола слишком много сил и денег вложила в обучение и дрессуру Десятого поколения, им просто некогда искать им замену. Семьи воспользуется внезапной слабостью первой семьи Альянса.
Но отец и так выглядел подавленным, старался не пересекаться взглядом с дочерью, в особенности - с ее мужем. Интуиция говорила, что без вездесущих шаманских штучек здесь не обошлось, но Кавахира молчал как самурай на допросе, не помогали даже пытки, к которым женщина прибегала по вечерам. То есть услышала она все, включая признание в любви, но только не интересующую ее информацию.
В любом случае, надо поблагодарить его за заботу. Он вовремя вмешался, еще бы немного.... Тсунаеши поежилась, положила руку на живот, в нее тут же ударилась ножка беспокойного сына. Назвать его Араши? Вот ведь ураган неугомонный!
Он выжил, она выжила, они оба слишком переволновались, из-за чего чуть не.... Нет, нельзя об этом думать, мысли материализуются.
Все закончилось хорошо. Вонгола больше их не побеспокоит.
А у них еще есть четыре неполных месяца, чтобы выспаться впрок.
Потому что после не будет ни одного спокойного дня.