— Глупости! Все это не более чем красивые слова! Совершенно необязательно
отправляться за тридевять земель, чтобы выковать внутри себя гения. Гении живут по своим законам. Гении рождаются не на Сахалине, а в других, куда более тонких и нежных сферах. Поэтому, поедет потенциальный титан мысли куда-то или не поедет, он все равно останется гением, потому что гений самодостаточен, и путь его предначертан свыше. А поездка Чехова — это трагическая ошибка великого человека, которая привела его к преждевременному
концу. И если бы Чехов не поехал, то он в любом случае написал бы и "Чайку", и "Иванова" и "Вишневый сад". Скорее всего, эти пьесы были бы написаны иначе. Тут вы правы. Иначе. Но это совсем не значит, что — хуже".
Некоторое время приятели смотрят друг на друга с неприязнью. Потом жизнь в ее
обывательском понимании берет свое, они вспоминают, что скоро ужин. Критик вздыхает,
встает с кресла, помогает подняться писателю, и оба направляются в столовую, где их ждет стол с пуляркой по-генуэзски и бисквиты а-ля доктор Терье".
"Каждый день он заканчивал фразой:
— Многие из нас не живут, а играют в жизнь. Разыгрывают, так сказать, партию, где на кону не деньги, а собственные судьбы.
Сказав это, он вздыхал, чесал грудь под майкой, ложился в кровать и, счастливый, засыпал".
"Песня:
Средь шумного бала, случа-айно,
конво-ойный засну-ул на посту-у…"
"Как-то разоткровенничался…
— Я когда слушаю Окуджаву, слезами умываюсь.
— Я — тоже, — помолчав, признался Тит. — Солдаты с девками прощались, слезами девки умывались".
Вот же циник! Ничего святого! Рос маленьким гадким утёнком, этаким маленьким гаденышем, рос, рос и превратился не в лебедя, а в большого гада.
Ага, а вот и надорванная вырезка из "Советской культуры".
"Позитивистский релятивизм — литературная тенденция, к которой принадлежит всё творчество Рафаила Майского. Он, собственно, и является родоначальником этого до конца еще не установившегося, непонятого, расхлябанного и шатающегося направления. Помимо этого, в его произведениях царит дух наивного примитивизма начала двадцатого века. Шнейерсона по праву можно назвать литературным Пиросманишвили нашего вре…"
Концовка отсутствует, не поймешь, что там дальше: уничижительная хула или пышный дифирамб…
"Страшный дурак. Кто-то сказал ему, что он очень похоже копирует Раневскую.
По поводу и без повода голосом Фаины Георгиевны говорит: "Деточка, вы говно!" Вечно ходит с побитой рожей".
"Этика — философское учение о морали.
Эстетика — красота, художественность.
Этике можно научить.
Эстетике тоже можно научить. Если без устали твердить, что прекрасное лучше безобразного, вкусное вкуснее невкусного, удобное удобней неудобного и т. д."
"Выпячивая грудь, орал: "Я гуманист! Я работаю в мосгорканализации!""
"Обертон — тон, возникающий рядом с основным. Так же как и унтертон. Только обертон — выше, а унтертон — ниже.
Пушкин — основной тон.
Булгарин — унтертон.
Платонов — основной тон.
Всеволод Вишневский — унтертон.
В наши дни: Довлатов — обертон, Веллер, соответственно, — унтертон…
Если бы унтертоны имели градацию, то Веллер находился бы на самой нижней ее строчке. Рядом с грохочущим барабаном. Или захлебывающейся от слюней пастушьей свирелью".
"Хилиазм — учение о тысячелетнем царствовании Христа".
Зачем нужно было придумывать такое учение? Есть же библия, в конце концов…
"Да, я боюсь будущего. Вернее, я боюсь неясности. Что будет со мной, когда я превращусь в нечеловека (по А.Чехову)? Вообще, исчезновение личности, пожалуй, самая большая загадка, с которой сталкивается тот, кто склонен задумываться о вечности… Был человек, и вдруг — бац, и нет его!"
Что тут скажешь? Действительно, нехорошо…
"Поддали.
Затеяли спор.
Кто больше весит: кит иди слон.
Зубрицкий сказал: кит. Вес кашалота, по его уверениям, может достигать двухсот тонн.