Темно-серый комок шерсти размером с котёнка-подростка, огромные голубые глаза, маленькие острые ушки на макушке. Сзади торчал тоненький лысый хвостик с кисточкой шерсти такого же цвета. Конечностей в этом пуховом комочке было не разобрать, может их и не было. И кто это? Оно опасное? А вдруг это корабельная крыска? Я же боюсь грызунов. Создание медленно двинулось в мою сторону.
Глава 5
Когда лежак уже закончился и двигаться было некуда, я замерла. Комок шерсти, похлопав огромными глазками, тоже остановился. Его хвостик, казалось, жил собственной жизнью. Он изящно изогнулся и потянулся в мою сторону. Я тихонько поскуливала, еле сдерживалась, чтобы не вскочить и не отпрыгнуть куда подальше. Хвостик очень нежно погладил меня по коленке, так как руки я подтянула к себе поближе.
— Мо-о-о! — издало существо. — Мо-о-о!
Вдруг в коридоре раздались тяжёлые шаги, на секунду замерли у моей камеры. Маленький зверёк тоненько пискнул, заметался и я, забыв о боязни, схватила его в охапку и засунула в щель между санблоком и лежаком. Отключилась силовая завеса и вошёл Рорк! В лапах у него опять был контейнер с биомассой. Проделав те же манипуляции, что и в прошлый раз, он повернулся ко мне своей ужасной мордой:
— Чтоб тебя Морт сожрал! Надеюсь, он доберётся до тебя раньше, чем мы его отловим!
— Что я вам сделала? Почему вы так агрессивно ко мне настроены?
— Все вы, самки, гадины! Это из-за такой как ты мне испортили лицо! А всё лор, обогатиться ему захотелось! Самка на корабле — быть проблемам!
Да, ощущение дежавю было полное. И где-то я уже всё это слышала, читала, видела. Похоже, космос для мужского шовинизма — не преграда. Я поняла, что лучше ему не перечить и не злить, а то прибьёт по-тихому и всё на неведомого Морта свалит. Злобно рыкнув (прям традиция уже), Рорк вышел из камеры. Его тяжёлые шаги вскоре затихли в коридоре. Я обернулась. Из-за лежака медленно выглянули огромные голубые глазки:
— Мо-о-о! — опять издало существо.
— Кто же ты такой, зверь невиданный? — я протянула руки, и малыш вылез из-за лежака целиком.
Он уже без опаски пошёл ко мне на руки. Я не могла отвести взора от его огромных голубых глаз. Они начали затягивать моё сознание. и я услышала в голове:
— Мо-о-рт. Я Морт.
— Так это ты должен меня сожрать?
— Морт голодный. Ты теплая. Морт хочет общаться. Еду искать потом.
— Ты тоже пленник?
— Да. Редкий. В неволе не живём.
Я покосилась на контейнер с биомассой, принесённый Рорком:
— Скажи, Морт, а ты сможешь есть то, что мне принесли?
Зверёк в пару прыжков добрался до куба, на котором стоял контейнер. Тоненький язычок высунулся из клубка шерсти и потянулся к еде. Раздался хлюпающий звук и Морт обернулся ко мне:
— Морту еда подходит. Морт голодный.
— Это хорошо, что подходит. Ешь. — мне совсем не хотелось, чтобы сбылась мечта Рорка и меня сожрали. Правда, глядя на этот комок шерсти, сложно представить, что он может быть опасен. Я, устало опустилась на лежак. Биологические часы говорили о том, что я уже много часов бодрствую. Аппетита не было. Видно, от стресса мой организм совсем обессилил и хотел забыться. Я свернулась калачиком на лежаке. Уже проваливаясь в сон, я почувствовала, как мягкий тёплый комочек шерсти пробрался к моей груди, свернулся клубком и тихонько завибрировал, согревая меня своим теплом.
— Ну, вот и завела кота. — мелькнула последняя связная мысль.
Потянулись однообразные дни заточения. Вначале, я пыталась подсчитывать дни, но на третьей неделе сбилась. Так как вела я себя тихо, то и рептилоиды мной не интересовались. Пару раз, группа из трёх черепашек-ниндзя прочёсывала камеры в тюремном коридоре, но меня не беспокоили. Наверное, раз я живая, то и Морта у меня быть не может. Мне приносили всегда одну и ту же еду, которую делили на двоих. Нам хватало. Он стал единственным существом, с которым я могла общаться. Морт рассказал, что они, представители редкой породы животных — квиры, обладающие разумом и владеющие телепатией. За ними охотятся представители разных спецслужб, для того, чтобы использовать в своих целях. Квиры — социальные животные, живут семьями. Для спасения своей семьи они готовы сотрудничать. Всё, что со мной проделали рептилоиды, воздействуя на мозг, усилило возможности моего сознания. Теперь, я слышу его мысли. Это не значит, что я смогу слышать ещё кого-то, просто Морт, как телепат, транслирует их мне. Остальных существ я не услышу. Иногда, я ощущала вибрацию корпуса, тогда становилось жутковато. Это напоминало мне, что я не просто в тюрьме, а в космической и этот корабль с каждым днём приближается к пункту назначения. От безделья и тоски я постоянно разговаривала с Мортом, причем вслух. Я рассказывала ему про свою жизнь, вспоминала детство, иногда хандрила и плакала. В такие минуты, Морт забирался на меня повыше и слизывал солёные капли своим шершавым язычком. Как оказалось, это для него деликатес. Вот такой вот симбиоз: я для него деликатес, он для меня жилетка и кот в одной пушистой морде. Рептилоиды со мной больше не разговаривали, поэтому я не знала, сколько прошло времени и где я? Или может надо спрашивать «когда я?», ведь мы в космосе. Планетарное времяисчисление осталось только в моих биоритмах. Кстати, о них. Когда однажды утром у меня скрутило живот, я поняла, что чаша моих унижений ещё не до конца испита. Заикаясь и бледнея, как смогла, я объяснила свою проблему Рорку. После долгих ругательств мне принесли ещё один комбез и упаковку тонких силиконовых полосок, которые, похоже, были аналогом ваты и обладали хорошими впитывающими свойствами. Морта я не видела четыре ночи. Похоже, что не только мои слёзы были для него деликатесом. Время приходилось отсчитывать по угасанию освещения в камере. В который уже раз светящийся потолок камеры стал медленно затухать до совсем тусклого, которого едва хватало, чтобы видеть очертания предметов в камере. Я снова закрыла глаза, ещё не зная, что следующий день станет ещё одним крутым виражом в моей жизни.