16 июля. Исследования и беседы с Орланду и Клаудиу. Наложил швы петушку, принадлежащему Явалапити. Петушок выздоровел.
22 июля. Вернулся в Пост-Леонарду, занялся сортировкой и окрашиванием образцов крови индейцев ваура. В это время группа индейцев тшикао принесла девочку, сказав, что она сильно больна. Это было интересно, поскольку они, видимо, сильно беспокоились о ней, если принесли ее в Пост-Леонарду. Обычно они оставляют больных в гамаках довольно долгое время, прежде чем принять столь решительные меры. Ее звали Коле, ей было 11–12 лет, она казалась несколько умственно отсталой. Я спросил: „Onogómó?“ (как тебя звать?). Она очень тихо ответила: „Коле“, — и это было последнее сказанное ею слово. Я осмотрел ее и взял пробу крови, которая показала наличие большого количества менингококковых организмов, а не первичных малярийных паразитов, как я ожидал.
К этому времени ее уже нельзя было разбудить. Были сделаны внутривенные и внутримышечные инъекции антибиотиков наряду с антималярийными средствами и укрепляющими мерами. У нее был очень быстрый пульс (140 в минуту), а кровяное давление низкое (систолическое 75–80), наблюдалась слабая лихорадка. Сделал поясничную пункцию и взял образец нагноения, одновременно ввел антибиотики. Окрашенный мазок спинномозговой жидкости показал большую концентрацию менингококков. Не было никаких сульфонамидов — самых эффективных медикаментов для лечения этой болезни. Не было также и пенициллина G. Пришлось использовать другие пенициллины и хлорамфеникол, а также тетрациклин и противомалярийные средства. Около четырех часов дня дыхание стало тяжелым, и возникла необходимость в трахеотомии.
В это время прибыл Клаудиу с сестрой и зятем девочки. Индейцы плакали, и Клаудиу был очень расстроен, поскольку очень заботился об индейцах тшикао, — ведь их осталось всего 53 человека. Он боялся, что если среди них будет большая смертность, то они захотят покинуть Парк. Я подчеркнул срочную необходимость получения сульфонамидов как важнейшего лекарства. Он радировал в Сан-Паулу, чтобы на очередном самолете ВВС Бразилии доставили это лекарство. Три pajés тшикао попросили разрешения повидать девочку. Они пришли к единодушному мнению, что она не выживет, и фактически уже считали ее мертвой. Они попросили ее тело для захоронения, хотя она была еще жива. Я отказался! К этому времени собрались почти все тшикао, непрерывно распевая хором и причитая: „Ты грязная тшикао“, что, видимо, представляло их реакцию на опасную болезнь, сочетавшуюся с желанием похоронить страждущую до ее смерти и убрать прочь источник инфекции.
Им была объяснена цель трахеотомии, и pajés весьма ею заинтересовались. Я произвел операцию около шести часов дня, используя примитивное оборудование и простерилизованный кусок резиновой трубки. Дыхание стало значительно менее затрудненным, после того как через трубку вышло много слизи и крови. Велась непрерывная стерилизация в паростерилизаторе. Катетер прошел. Произведено внутривенное вливание.
23 июля. Дыхание улучшилось, но церебральное состояние ухудшилось. Промыл мочевой пузырь. Выделение мочи очень небольшое. Все тшикао впали в депрессию и не могли понять, почему я не позволяю им взять тело для захоронения.
24 июля. Надеемся на прибытие следующего самолета в Шавантину. ВВС выразили свое согласие. Почти весь день слушал по радио сообщения о вылете самолета из Рио, ухаживал за Коле и собирал вещи для отъезда. Осталось очень мало надежд на то, что Коле придет в сознание: моча практически отсутствует, дыхание затруднилось, клинически у нее отек легких.
25 июля. В один час ночи Коле скончалась и была быстро похоронена, почти без всякой церемонии, в хижине. Ее завернули в одеяло и гамак. Двое мужчин вырыли внутри длинного дома яму чуть поменьше двух метров длиной, что отличалось от обычаев других племен. Затем началось ритуальное очищение каждого, их пожитков и пищи. В соответствии с обычаями, отпевание будет продолжаться десять дней.
26 июля. Встал очень рано в ожидании самолета, так как больше здесь меня ничто не удерживает. Видел, как Пабру (вождь тшикао) закапывал каждому соплеменнику в глаза капли, чтобы очистить глаза, — вероятно, после того, как они увидели болезнь.
27 июля. Не спал всю ночь из-за общих болей в теле, озноба и поноса. Надо же в такой момент заболеть! Анализ крови положителен на плазмодий, но я раз в неделю принимал дарахлор, который содержит дараприм и пириметамин. В этой местности, по-видимому, его необходимо принимать два раза в неделю, чтобы поддерживать надлежащее состояние крови. Когда я уезжал из базового лагеря, то палудрина не оказалось. Лечил сам себя, в течение нескольких дней самочувствие было очень плохое.