Первое впечатление всегда играет большую роль. Стоя на краю кратера, мы смотрели вниз на громадную чашу. Дуглас недоумевающе воскликнул (я вполне разделял его недоумение):
— А где же животные?
Ален и Джоун усмехнулись и показали где. Как будто наши зрачки сначала были неверно сфокусированы, потом наводку исправили, и внезапно сотни точек превратились в животных. Нас сбила с толку перспектива. Поперечник кратера — около двадцати километров; в нем разместилась бы большая часть Лондона, однако эти огромные размеры как-то не ощущались. Мы видели деревья, видели озеро и высокие кручи по краям чаши, но все равно не могли сразу охватить ее подлинные масштабы. Я и прежде сталкивался в Африке с этим явлением. Видишь широкие дали — и ничего, чем бы их можно было измерить: ни уходящей к горизонту дороги, ни домов, ни селений, ничего конкретного, позволяющего судить обо всем прочем. В Нгоронгоро это проявляется особенно остро. Мы с Дугласом оказались совсем беспомощными. Что это там на склоне — кусты или деревья? И какая высота вон у той кручи — пятьдесят, сто пятьдесят или пятьсот метров? Может быть, еще больше? Просто поразительно, как легко запутаться, когда нет определенной мерки.
В таких случаях выручает бинокль. Он не только все приближает, но и устраняет недоразумения. Ну хотя бы вот эти антилопы гну: в первую минуту мы с Дугласом их не заметили, потому что нас не интересовали муравьи, и наш взгляд безучастно скользнул по ним. А когда вы смотрите в бинокль, ваши глаза ищут какой-то вполне определенный предмет и узнают его независимо от величины. Но все это не помешало Нгоронгоро произвести на нас сильнейшее впечатление.
Это величайший кратер в мире. Его крутые стены вздымаются на высоту от шестисот до девятисот метров, огораживая территорию площадью от трехсот до трехсот пятидесяти километров, смотря по тому, где проводить границу между ними и дном. Никто не знает, как он возник: ведь обычные кратеры намного меньше. Есть довольно убедительная теория, по которой тут в прошлом возвышалась вулканическая гора с диаметром основания около двадцати километров. Что-то сместилось в недрах земли, гора провалилась, и образовалась вот такая чаша. Окружающий район и сейчас остается вулканическим; многие горы поблизости, такие, как Меру и Килиманджаро, представляют собой потухшие вулканы с многочисленными побочными кратерами. Есть и действующий вулкан Олдоньо-Ленгаи. Его коническая вершина вздымается над Рифт-Валли к северо-востоку от Нгоронгоро и примерно раз в семь лет проявляет признаки жизни. Но если многие здешние вулканы были активными сравнительно недавно, то про Нгоронгоро этого никак не скажешь.
Во всяком случае, за последние несколько тысяч лет тут не было никаких извержений. Крутые склоны поросли деревьями; родники постоянно обеспечивают животных чистой питьевой водой. Дно чаши трещиноватое, поэтому вода не застаивается. В Европе о Нгоронгоро впервые узнали лет сто назад, когда сюда пробрался один немецкий путешественник. На рубеже нашего столетия два других немца, братья, поселились здесь, привлеченные плодородной землей. На дне кратера километрах в двенадцати — тринадцати друг от друга они построили себе дома и начали выращивать обычные для здешних мест культуры. Конечно, дикие животные и обитавшие здесь мирные пастушеские племена им мешали, и братья одинаково бесцеремонно расправлялись и с теми и с другими. Но ведь так ведут себя все колонисты — свои интересы ставят превыше всего.
Братья Зидентопф вели борьбу с животными и с масаями, сражались с непокорной природой. Какой бы варварский характер ни носили их методы, наверное, им самим тоже приходилось несладко, а когда началась Первая мировая война, они вынуждены были отступить.
Танганьика была оккупирована немцами, но на севере она граничила с Кенией. И хотя небольшие немецкие отряды всю войну сковывали крупные силы англичан и южноафриканцев, тем не менее обстановка была явно неподходящей для того, чтобы выращивать сизаль и пшеницу в кратере Нгоронгоро. Даже когда немцы, по сути дела, были разбиты, они два года отказывались сдаться, пока из Европы не пришла весть о капитуляции.
После заключения мира Танганьика перешла в руки англичан, и появилась надежда, что удастся снова сделать кратер тем, чем он был прежде. Правда, одно время казалось, что из этого ничего не выйдет. Поскольку немцы заложили здесь фермы, нашлись сторонники того, чтобы английские фермеры продолжали это начинание, тем более что оба дома — один в Лераи, другой несколько севернее — были целы. Однако в ту пору не было недостатка в более удобных землях, лежащих ближе к городам и железным дорогам. Когда же появилась потребность осваивать новые районы, кратер Нгоронгоро уже считался заповедником. Официальных постановлений еще не существовало, но затем был принят закон, по которому кратер составил часть огромного национального парка площадью около двадцати тысяч квадратных километров, известного под названием Серенгети.