Рен закусила губу:
– Возможно, я немного увлеклась.
Солдат поднял с пола свой мундир и надел его.
– Я должен идти. – Он кивнул Розе, задержав взгляд на Рен, прежде чем выскользнуть из библиотеки.
Роза повернулась к сестре:
– Я оставила тебя на десять минут, и что я вижу? Как ты раздеваешь врага!
– Неправда. Только верхнюю часть, – отметила Рен. – И Тор не враг.
– Насколько мы знаем, Тор возвращается, чтобы рассказать Аларику, что теперь нас двое! И если этот ужасный король пронюхает, что мы ведьмы, мы обе сядем на первый же корабль, возвращающийся в Гевру!
– Тор ничего не расскажет, – сказала Рен.
– И откуда ты это знаешь? – Роза остановилась. – Подожди! Ты зачаровала его?
Рен вздохнула:
– Я доверяю ему, Роза.
Роза взмахнула руками:
– О, что ж, в таком случае нам не о чем волноваться.
– Оставь гевранского солдата мне, – спокойно произнесла Рен. – А теперь о важном. Тебе удалось отменить свадьбу?
Роза прочистила горло:
– Боюсь, у нас больше шансов, что Аларик скормит меня одному из зверей, чем согласится отменить свадьбу.
Рен рухнула в мягкое кресло.
– Значит, ты потерпела неудачу. Как я и говорила!
– Так же, как и ты, – не сдержалась Роза. – Виллем Ратборн жив-здоров. Он на балу.
Рен в ужасе посмотрела на нее:
– Что?
Роза со стоном опустилась на такое же кресло.
– Что нам теперь делать?
Рен спрятала лицо в ладонях.
– Понятия не имею.
Рен
Глава 35
Рен стояла в убогой темноте, гремя прутьями своей клетки. Она попыталась закричать, но звука не было. Тени шевельнулись, и перед ней предстала Роза. Ее улыбка было дикой и насмешливой, но когда она заговорила, послышался голос Банбы.
– Ты не справилась, маленькая птичка. – С этими словами она просунула руку сквозь прутья клетки Рен и сдернула корону с ее головы. Она надела ее на себя, золото заблестело в темноте. – Ты всегда терпела неудачи.
Голос Банбы сменился на голос Аларика, а затем на его смех, который стал таким холодным, что у Рен застучали зубы. В темноте ведьмы схватили ее за лодыжки. Теперь зверей не было, только смерть. Между ними лежало скрюченное тело Банбы.
Рен потянулась к сестре, хватая ее через прутья. Что-то дрогнуло внутри ее, и между ними вспыхнула искра магии. Она превратилась в дикий, ревущий огонь, уничтожающий все вокруг: страх и темноту, безжизненное тело Банбы и ведьм, ползающих у их ног, и, к счастью, остальную часть кошмара.
Рен проснулась, тяжело дыша. Она моргнула в полумраке, пытаясь понять, где находится и почему у нее болит тело. Она поморщилась, когда нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Роза вернулась в Анадон, и все стремительно вышло из-под контроля. Теперь Рен лежала на полу, покрытом пылью, и моргала, глядя на скрипящие деревянные перекладины кровати.
У нее защекотало в носу, и она чихнула.
– Тсс, – прошипела Роза сверху. – Кто-нибудь услышит тебя!
Рен выскользнула из-под кровати сестры и увидела знакомую пару изумрудно-зеленых глаз, пристально смотрящих на нее сверху вниз. В утреннем свете сходство близнецов было еще более поразительным. Время, проведенное Розой в Орте, испещрило ее нос веснушками, а солнце пустыни добавило медовые пряди в ее каштановые волосы.
Рен с фырканьем встала. После заключения непростого перемирия, вызванного наличием общего опасного врага в лице Дыхания короля, девушки не ложились спать допоздна, пытаясь понять, как поступить с Ратборном теперь, когда он снова был здоров. Роза пришла в ужас от идеи совершения прямого убийства в сердце дворца Анадона, и в отсутствие других идей Рен все больше раздражалась из-за привередливости сестры. Свадьба должна была состояться завтра, всего за один день до восемнадцатилетия сестер, и Ратборн был решительно настроен отправить Розу в Гевру сразу после празднества, а значит, времени для колебаний не осталось.
Когда их разговор в конце концов перешел в изнурительный спор, Роза выскочила из комнаты, чтобы взять на кухне ромашковый чай. Рен уснула под отдаленный рев гевранских зверей, и в темноте под кроватью Розы ей снова и снова снился ее собственный провал.
Она откинула волосы с лица.
– В следующий раз, когда увидишь своих служанок, скажи, чтобы они хоть иногда убирали под кроватью. Теперь я несколько дней буду кашлять пылью.