– Значит, ты следил за мной.
Тор пригвоздил ее пристальным взглядом:
– Флакон в вашем корсаже. Что это?
– Корень валерианы, – ответила Рен, соображая на ходу, что сказать. – Не то чтобы это тебя касалось, но в последнее время я плохо сплю.
– Могу я посмотреть?
Она подняла руки.
– Клянусь честью Розы Валхарт, принцессы Эаны, то, что находится в моем плаще, не должно тебя беспокоить.
Тор потянулся к ее запястью, и Рен, сглупив, позволила ему схватить его. Он крепко держал его и провел подушечкой большого пальца по ее мозолям.
– Это не руки принцессы.
Она наклонилась к нему, пока на его челюсти не дрогнул мускул.
– Со сколькими принцессами ты был так близок?
Тор отпустил ее руку и сделал шаг назад.
– Так я и думала. – Рен быстро повернулась, но его нога опустилась, зацепившись за край ее платья. Она споткнулась, флакон вывалился из-за корсажа, прежде чем она успела его схватить. Она поползла к нему на четвереньках. Ее пальцы сомкнулись вокруг яда как раз в тот момент, когда Тор бросился за ним. В слепой панике Рен перевернулась на спину и выбила его лодыжки из-под себя. Он рухнул на нее сверху, опершись на локти, чтобы не раздавить ее.
Рен ахнула. Внезапно она оказалась в ловушке под ним, с руками, закинутыми за голову.
У солдата перехватило дыхание, когда он уставился на нее сверху, и они на мгновение застыли в молчании. Его теплая нога находилась между ее ног, его бедра мягко прижимали ее к земле. Рен чувствовала, как его сердце бьется рядом с ее собственным, и наблюдала, как жар его желания нежно окрашивает его щеки.
Шторм в его глазах потемнел.
– Вы поставили мне подножку, – тихо произнес он.
Рен ухмыльнулась:
– Ты упал.
Его грудь прижалась к ее груди, когда он потянулся к ее сжатому кулаку.
Рен вздернула подбородок, пока их носы не соприкоснулись. Тор замер.
– Как далеко ты готов зайти ради этого? – спросила она, едва касаясь его губ. – Ты уже скомпрометировал меня.
Тор моргнул, когда до него дошла реальность их положения. Он отпрянул от Рен, как будто она была в огне, и вскочил на ноги. Он запустил руки в волосы, на его лице было такое недоумение, что Рен чуть не рассмеялась.
– Я бы никогда…
Рен приподнялась на локтях:
– Никогда что? Не рискнул своей честью?
– Не рискнул вашей, – почти задыхаясь, ответил он.
– Хорошо, – сказала Рен, хотя в глубине души она почувствовала укол разочарования. Ей очень понравилось ощущать тело солдата, прижатого к ней, даже если это было совершенно безрассудно.
Она встала на ноги и демонстративно засунула пузырек глубоко за корсаж.
Тор отвернулся:
– Мы должны вернуться во дворец.
– Вперед. Я могу вернуться сама.
– Уже поздно. Позвольте сопроводить вас. – Солдат был так уязвлен, что теперь едва мог смотреть на Рен. Он пошел дальше, жестом приглашая ее следовать за собой. – Я настаиваю.
Рен колебалась.
– Что скажут мои стражники, когда увидят, что ты провожаешь меня домой в полном одиночестве посреди ночи?
– Полагаю, они будут благодарны, что я делаю их работу, – сухо ответил он.
Гевранец привел убедительный аргумент. Любой солдат, который донесет на нее, положит свою голову на плаху. Она поспешила за Тором. За оставшуюся часть короткого пути во дворец он не произнес больше ни слова. Когда они расстались во дворе, он высокопарно попрощался, его бледные щеки все еще были покрыты красными пятнами.
Рен вернулась в восточную башню, опьяненная своим успехом. Она добыла яд, сохранила его в секрете и в процессе скомпрометировала сторожевую собаку Анселя. Хотя она и не ожидала, что эта часть будет такой приятной. Ее целовали и раньше, и не один раз, но даже без прикосновения губ Тора к ее губам она никогда не испытывала такого желания – это было похоже на пламя, угрожающее поглотить ее. Она почти раскрылась прямо там, на траве под ним.
Но это был всего лишь момент слабости. Короткий почти поцелуй, который Рен вряд ли вспомнит утром. Она сказала себе это перед тем как уснуть, но во снах Тор нашел ее, и в этот раз, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, он не остановился.
Роза
Глава 18
Роза собиралась убить Шена. Она сделает это, если старая ведьма с суровым лицом, утверждающая, что она ее бабушка, не убьет ее первой. Как он мог лгать так много и так легко? У нее закружилась голова, пока ее грубо волокли по пляжу. Старуха была маленькой и полной, но двигалась она как солдат.
Банба.