В конце концов, не Рен выросла во дворце, не она изголодалась по настоящей любви, не она жила с убийцей своих родителей. Если такой была сделка, так тому и быть. У Рен не было всего этого. Она не получит свою семью, и Тею, и всю жизнь магии, и трон Эаны. Это несправедливо… Все из этого было несправедливо!
Роза бросила взгляд на берег, и увидела Ровену, как будто она вызвала ее своими мыслями о прошлой ночи, та шагала по пляжу, ее длинные светлые волосы развевались в воздухе. Она наблюдала за Розой и Теей в лодке.
Тея проследила за ее взглядом:
– Боюсь, здесь ни для кого не секрет, как ты относишься к ведьмам, Роза.
– Может ли кто-то из вас винить меня? – спросила Роза. – Я прожила всю жизнь, веря, что ведьмы ответственны за все плохое, что когда-либо случалось со мной. И я не единственная, кто так думает. Если кто-то хотя бы чихнет в Эане, то скажет, что мимо, должно быть, проходит ведьма. Когда прошлой осенью не удалось собрать урожай кукурузы, все говорили, что это сделали ведьмы. Когда мальчик из Эшлинна утонул в Серебряном Языке, его мать сказала, что его прокляла ведьма. Каждый раз, когда налетает сильная буря, мы падаем на колени и молимся Великому Защитнику, чтобы он защитил нас от ведьм.
– Ты все еще веришь в эти бредни?
Роза заломила руки.
– Не знаю, во что верить. Но здесь я не чувствую себя в безопасности, – сказала она, вновь глядя на берег. – Ведьмы хотят моей смерти.
Тея осторожно взвесила свои слова:
– Некоторые правда думают, что так проще.
Услышав это так прямо, Роза почувствовала новый приступ страха.
– Тогда зачем Шен так старался привезти меня сюда? Почему он просто не убил меня в пустыне и не покончил с этим?
– Потому что, несмотря на свою силу, Шен не безжалостный убийца. И, что более важно, на каждую ведьму, желающую тебе зла, есть еще много тех, кто рад приветствовать тебя дома. И особенно твоя бабушка, хотя Банбе, возможно, будет трудно это показать. Ты привыкнешь к ее манерам.
Роза собиралась сказать, что не намерена привыкать к чему-либо в Орте, когда раздался пронзительный визг.
– Что это?
Тея резко повернула голову.
– Это, юная Роза, звук боли. – Она указала на камни, выступающие из скал. – Вон, видишь?
На одной из скал билась раненая чайка. Даже издалека Роза могла видеть, что ее крыло согнуто. Каждый раз, когда птица пыталась подняться в воздух, она кричала в агонии.
Ее сердце сжалось.
– Бедняжка так долго не протянет.
Тея внимательно посмотрела на нее:
– Ты же знаешь, что можешь вылечить ее.
Роза покачала головой:
– Я не хочу быть причастной к магии.
Тея приподняла брови, но не стала задавать вопросы. Вместо этого она приблизилась к плачущей чайке, а рыболовная сеть плыла вместе с ними. Птица пронзительно закричала, когда лодка поравнялась со скалами.
Роза прикрыла глаза, но ее сердце болезненно сжалось. Тягу к раненой птице было трудно игнорировать.
– Поторопись и вылечи ее.
Тея положила весла:
– Я не собираюсь лечить ее.
Роза сердито взглянула на нее:
– Тогда ты просто жестокая.
– Не более жестокая, чем ты. Ты тоже можешь вылечить птицу.
– Ты целительница.
– Мы обе целительницы, Роза. – Роза не ответила, а продолжила пристально смотреть на нее. Тея потянулась и взяла в руки бьющуюся чайку. Она потянула ее Розе. – Твой дар движется внутри тебя. Пришло время принять его. Пришло время узнать эту часть себя.
Роза крепко зажмурилась.
– Нет. И ты не сможешь заставить меня. – Она говорила как избалованный ребенок, но ее это не волновало. То, что случилось с Шеном в горячем источнике, было несчастным случаем, воспоминанием, которое она отчаянно надеялась со временем забыть. Но если бы она снова кого-то исцелила, намеренно, это означало бы, что она выбрала жизнь ведьмы.
– Тогда мы оставим ее страдать. – Чайка издала жалобный крик, когда Тея положила ее себе на колени. – В конце концов она погибнет. Либо она умрет с голоду, либо прилетит другая птица и съест ее.
Роза открыла глаза. Бедная птица замолчала. Она увидела поражение в ее глазах-бусинках, и это заставило часть ее души заболеть. Роза знала, что это магия, играющая с ее эмоциями.
Тея сложила ладони чашечкой под птицей.
– Или мы можем просто бросить ее в воду и отдать рыбе.
– Нет! – сдалась Роза и протянула руки. – Дай ее мне.
– Только если ты уверена, Роза, ведь желание…
– Я знаю, знаю. Желание важнее всего, – нетерпеливо произнесла Роза. – Я хочу вылечить птицу. Хорошо? Я не хочу, чтобы она дальше мучилась.