- Он в душ вечером захотел, ну, я и повёл, - виновато произнёс он. - Я же не думал…
Так, надо собраться с силами и сказать, а то сейчас напичкают таблетками, а завтра будет только хуже, помню я свою первую течку, нет уж спасибо, повторения не хочется.
- У меня течка, она... так... начинается, - найдя в себе где-то силы, произношу я и замолкаю, дальше пусть сами решают.
- У тебя же через две недели она должна была начаться, - возмущается Леви, кладя свою руку мне на лоб.
- Ты чего с ним в душе такого творил, что у него течка на две недели раньше пошла? - раздается вопрос деда и шлепок подзатыльника.
Жаль, ответа я не услышал, вновь провалившись в болезненный сон, который прерывался короткими пробуждениями от противной боли во всем теле. Меня куда-то несли, иногда я слышал возбужденные крики и просто голоса, иногда до меня доносились и команды, но и их я плохо разбирал, понял только, что меня куда-то везут. Вот только куда? До города шесть часов, в деревне, которая была неподалеку, мне вряд ли помогут. Тогда куда?
И вновь мой мысленный вопрос остаётся без ответа. Только посторонние звуки, хлопки дверей машины, но на этот раз не слышно голосов. Я бы при этом не сказал, что тишина вокруг. Наоборот, как будто я в лесу, где-то в отдалении я слышу журчание речки, крики птиц и шум деревьев. И маты, тихие маты Леви. Леви, Леви, как же хорошо, что ты рядом. И опять меня кантуют и укладывают на что-то мягкое и пушистое, тело обдает свежим ветерком, наполненным влагой и вечерней прохладой. Как же хорошо.
Хорошо? Хорошо? Надо бы запомнить, что это ни хрена не хорошо. Ночь, холодно, мои открывшиеся глаза фокусируются на потолке палатки. Но, чёрт, почему так холодно, мы же на поле даже шторки открывали из-за духоты? Эта мысль промелькнула и пропала, а моё тело покрывается мурашками в жутком приступе возбуждения. Чёрт, течка.
- Макс, ты проснулся? - доносится до меня с того конца палатки, где находились мои ноги, обеспокоенный голос Леви. - Выпьешь таблетку? Подавитель, точнее.
- Леви, вот ты мне скажи, неужели я такой урод? Или у меня отталкивающий запах? - сворачиваясь в клубок от очередного наплыва, обиженно спрашиваю я. - Вот у меня от твоего крышу сносит, я даже задней мыслей думал, что мы истинные, ну, вернее, мечтал. Неужели я такой мерзкий для тебя, что, даже видя и чувствуя перед собой течного омегу, ты никак не реагируешь?
- Конечно же, реагирую, - залезая в палатку и садясь около меня, как-то обреченно произносит альфа. - Но ты пойми, нам нельзя. Ты брат моего друга, младше меня на десять лет. Черт возьми, у тебя течка, и ты просто не осознаешь всей трудности ситуации.
Я не соображаю? Да, я ни фига не понимаю, в чем проблема. Ну что может случиться страшного? Мне восемнадцать, я совершеннолетний омега, а он альфа, который мне нравится. Или я сейчас думаю слишком по-детски, желая заполучить его в своё пользование?
- Какие трудности? - все же спрашиваю я, пытаясь задерживать дыхание, чтобы не вдыхать его запах.
Вот как от альфы может пахнуть такой свежестью? Морозной, ледяной свежестью, как в январе, когда ударяют морозы, от которых не только замерзают руки, но даже глаза начинают слезиться. Вот именно, так мой альфа, только мой, может пахнуть. - А знаешь что? До меня только что дошло, ты ведь пахнешь моим самым любимым запахом, зимы, точнее январского мороза.
- Вот в этом-то и проблема, малой. Ты тоже пахнешь идеально для меня. Вот только я тебе не подхожу, ни мой возраст, ни моя работа. Истинные мы или не истинные, но ты, как любой омега, будешь хотеть внимания, а я не смогу его тебе много уделять. Ты же видишь, моему деду под семьдесят, а он до сих пор на раскопках.
- Я буду ждать, - воодушевленный его словами, произнёс я.
- Нет, Макс, я помню своего отца и не хочу повторения его судьбы для тебя.
- Ладно, я понял. Но, может, хотя бы эту неделю? – просчитывая новый план в голове, умоляюще
спрашиваю я.
- Эту неделю я твой. Но когда тебя заберут, ты должен будешь забыть про меня.
- Я согласен, - «план выработан, ты будешь моим», проносится в голове, и, не теряя времени, я притягиваю альфу к себе.
Ох, как же я мечтал это сделать! Поцеловать его именно так, медленно, нежно, чуть прикусывая его губы, скользнуть языком в его рот, и все так же медленно продолжать целоваться, смакуя удовольствие. Но взбудораженному течкой организму нужно больше, возбужденному телу нужны горячие ласки и такое же горячее тело альфы.
- Я не знаю, что делать дальше, - смущенно шепчу я, чуть отодвигаясь от Леви.
Последний раз я так смущался, когда упал в обморок перед всей школой за день до течки. Сколько было разговоров после того, как мой лучший друг раздел меня, испугавшись и пытаясь оказать первую помощь.
- Чувствую себя извращенцем, честное слово, - снимая с себя майку и штаны и покачивая головой, произносит Леви. - Десять лет... десять лет разницы, я извращенец.
Стукнуть его, что ли? Я сейчас на пике возбуждения, а он здесь рефлексирует. Значит, придется брать все в свои руки. Решившись, я толкаю его в грудь и усаживаюсь на его бедра. «И откуда во мне это взялось?» - мелькает мысль на заднем плане, когда я ощущаю, что это как раз то, что мне так нужно. Да, именно так я и мечтал.
Коротко целую шокированного парня и спускаюсь такими же мелкими поцелуями по его шее до груди, чтобы лизнуть один сосок, второй. Интересно, Леви это нравится? Я все правильно делаю? Не успеваю я додумать, как меня хватают за талию и, резко укладывая на спину, нависают надо мной.
- Нарвался ты, - коротко усмехается Леви одними губами, и меня уносит от вида его горящих возбуждением глаз.
Его горячие руки скользят по всему моему телу, мои же просто дрожат на его груди, и все так страшно возбуждающе и так хорошо. Его губы покрывают поцелуями моё полыхающие лицо, спускаются ниже. Глухой стон вырывается из моего приоткрытого рта, когда его язык скользнул по моему животу, покружил вокруг пупка, и горячий жадный рот накрыл мой подрагивающий член. Я сейчас кончу, не успев насладиться в полной мере, да еще и опозорюсь, как малолетка-скорострел.