- Что за бред! Зачем ты вообще всё это делал? Месть, да? - Мик сжал руки в кулаки. Это было уже слишком. Этот ублюдок говорил так спокойно, словно они обсуждали погоду или какой-нибудь дурацкий матч. - Ты же убийца!
- И что с того? Эти женщины - просто мусор. Слепые, зацикленные на себе отродья, живущие лишь для удовлетворения своих низменных потребностей в самой пошлой и отвратной форме. - Реа пожал плечами, с брезгливым отвращением посмотрел на тело у себя под ногами. - Такой же была и она.
- А Чен? Он ведь пострадал из-за тебя! Он тоже пустое отродье по-твоему? Зачем вообще был нужен тот взрыв? - Мик чувствовал, что готов сорваться. Это всё больше казалось ему нелепым больным сном. - Зачем?
- Этого я не хотел. Вы должны были успеть. Дело передали бы в другой отдел, вы перестали бы мешаться у меня под ногами. Я не хотел ранить никого из его коллег. Не хотел расстраивать Лая, это могло сделать его слишком сильным. - Реа пожал плечами. Он улыбался, казалось, судьба других людей его нисколько не заботит. Просто это могло создать проблемы. - Пойми меня правильно. Ни ты, ни этот Чен, ни вообще кто бы то ни было, кроме Эйчера и Лая, меня не волнуют. Я без колебаний убью любого, и совесть меня мучить не будет.
- Ублюдок. - Тихо выдохнул Мик. Он должен был ненавидеть этого маньяка-социопата, но почему-то не мог. Лай никогда не улыбался так холодно и равнодушно, но всё равно это был он, его лицо.
- И всё-таки та женщина-репортёр подходила лучше всего. Жаль, инспектор Дэвис, очень жаль. - Реа задумчиво посмотрел на кухонный нож в своей руке. Тонкие струйки крови стекали по розовым разляпистым цветам на рукояти. - Она подходила лучше, чем эта подделка. Но ведь это уже не важно.
Слова прозвучали как щелчок спускового крючка. Действительно, не важно, кто был сейчас в этом человеке - Реа или Лай - он был преступником.
- Прости, Лай мне друг, но я должен. Прости! - Мик едва не кричал, он даже не знал, только ли дождь сейчас стекает по его щекам. И не знал, у кого сейчас просит прощения - у Лая, у Эйчера или у Криса. А может, у самого себя. - Я должен арестовать тебя. Если докажешь, что у тебя расстройство личности, сможешь отделаться принудительным лечением.
- Психиатрическая лечебница хуже! - Крис попытался встать между Реа и Миком, но тот оттолкнул его в сторону, достал пистолет.
- Реа. Он обещал пиццу! Обещал! - Эйчер шагнул вперёд, протянул руку, даже зная, что коснуться уже не успеет - он хотел хотя бы попытаться. Тридцать две секунды - это всё, что им сейчас осталось. - Обещал!
- Я знаю, малыш. - Реа улыбнулся и шагнул назад, к каменному ограждению. Всего одно движение, рывок. Мик даже не успел поднять пистолет. Всплеск и рокот воды внизу.
Дождь хлестал по лицам, ветер трепал волосы и одежду. Мик обернулся. Эйчер стоял на коленях, всё ещё протягивая руку к ограждению. Крис замер, закрыв лицо руками. Он так часто обещал, так много говорил о своей дружбе и преданности, а в тот момент, когда действительно оказался нужен, ничего не смог сделать.
Мик всё ещё не мог поверить. Он подошёл, снял свой мокрый плащ и накинул его на плечи Эйчера. Парень сегодня потерял двух братьев и свою защиту от реального мира. Мира обычных, нормальных людей.
- Он вернётся. - Эйчер дрожал, кутаясь в мокрый плащ. Пальцы скользили, цепляясь за пуговицы и ремешки. - Вернётся. Он обещал. Он жив. Лай. И Реа.
- Давай поговорим об этом потом. А сейчас я просто отвезу тебя домой, напою чаем и уложу спать. - Мик пытался успокоить, согреть Эйчера, хотя и понимал, что получается у него из рук вон плохо.
Потом ему пришлось приводить в чувства Криса. Патологоанатом слишком уж подозрительно всхлипывал и размазывал дождь по щекам. Мик отвёз его домой и взял страшную клятву утром явиться на работу. Эйчера он просто отвёз в его квартиру и позорно сбежал. Он не имел ни малейшего понятия, что делать дальше, что говорить ему. И даже не был уверен, что посмеет заговорить с ним в ближайшие несколько дней.
Самому ему ужасно хотелось достать из бара бутылку чего-нибудь крепкого и забыть обо всём на свете, но вместо этого Мик заставил себя сесть за отчёт. Надо было придумать подходящее объяснение, подобрать слова, не допустить лжи и не написать всей правды. Этого никто не должен был знать. Он был рад, что там они были только втроём.
Хэрли принял его отчёт и утвердил его вместе со свидетельскими показаниями Криса. Сложнее всего было объяснить, почему они пошли вдвоём и ночью, никого даже не предупредив. Мик сказал, что не был уверен, нужное ли это место, и решил осмотреть его, понять, куда ставить посты. Пошёл после работы, а Крис просто увязался следом, за компанию. Убийцу опознать они не смогли из-за плохой видимости. При их приближении он сразу же бросился с дамбы вниз. Так было написано в отчёте, и Хэрли удовлетворился таким объяснением, хотя и не очень ему поверил.
С самого утра были организованы поисковые работы в районе дамбы, но тела так и не нашли, только кое-какие вещи жертвы. Ближе к полудню работы свернули, и Мик смог вздохнуть спокойно. Если бы Лая нашли, открылась бы его ложь. Если бы Лая нашли, это означало бы, что он мёртв.
Больше всех злились братья Ланги. Они вложили так много в поиски своего идеального маньяка и в итоге не получили ничего. Мик мог только посочувствовать им - убийца всё это время ходил у них под носом под личиной ничего не подозревающего полицейского. Одному из Лангов удалось утешиться очередным сложным делом. Кажется, Клавдий нашёл себе весьма интересного соперника в лице молодого, но талантливого адвоката Виорела Мэрроу. Юлий же безнадёжно скучал и по три раза за день наведывался в их участок под очередным придуманным предлогом. Пока это не надоело Хэрли, и он не затащил Ланга в свой кабинет. О чём они говорили, никто так и не узнал, но братья-юристы без надобности заходить перестали.
Грегори Аберт наведывался в кабинет Хэрли едва ли ни чаще Юлия Ланга. Он требовал продолжить поиски тела преступника, хотел лично убедиться в его смерти, а может быть и пнуть труп. Он никак не мог смириться с тем, что убийца его невесты ушёл от наказания, пусть даже и в ад. Хэрли отказал ему и даже смог как-то успокоить. Грегори взял недельный отпуск. Кое-кто в участке считал - чтобы самому поискать тело. Ничего он, разумеется, не нашёл и в конце концов прекратил поиски, удовлетворившись показаниями инспектора Дэвиса.
Чен провалялся в больнице ещё месяц, и за это время успел как следует отдохнуть от работы. Зария почему-то решил, что его начальник имеет особую защиту высших сил от зла. Мик не пытался разубедить его. Окончание дела несколько удивило его команду, но он знал, что все они вздохнули с облегчением.
Навестить Эйчера Мик решился только через неделю, когда страсти улеглись, а Хэрли окончательно достал его требованиями найти и вернуть Лая. После работы он зашёл в круглосуточный магазин и купил пачку кофе в зёрнах и какое-то печенье. Всего лишь повод, то, с чего можно было начать разговор.
Ещё минут пятнадцать Мик потратил на то, чтобы дойти до его квартиры, ещё секунд десять, чтобы постучать. Дверь открылась ещё через две минуты. Мик непроизвольно посмотрел на часы - без пятнадцати, с чего он решил, что будет тридцать две минуты? Эйчер кивнул и пропустил его внутрь, всё также не глядя в глаза. На нём был тот же самый свитер, что и в ту самую ночь на дамбе. В квартире было прохладно, Эйчер открыл все окна, насколько позволяли задёрнутые шторы.
- Я принёс тебе печенье, Эйчер. Надеюсь, понравится. - Выложил Мик свой единственный козырь и протянул Эйчеру пакет. - Хотел узнать, как ты.
- Как ты. Нормально. У нас с Лаем был счёт в банке - он откладывал с зарплаты, сколько мог, ещё социальные выплаты на меня. Мне хватит на жизнь. - Эйчер забрал пакет и ушёл на кухню. Мик немного неуверенно последовал за ним. - Это хотел узнать?
- И это тоже. Эйчер, мне жаль, что так вышло. - Прозвучало почти искренне. Мик не мог быть сейчас полностью честным даже с самим собой. Лай, человек, которого он считал другом столько лет, скрывал от него слишком много. - Может, мой вопрос прозвучит странно, но мне кажется... Лай всё время контролировал тебя, ты, наверное, чувствуешь некоторое облегчение?