Минут через десять булочник, видя, что ему не дождаться сострадания у зрителей, среди которых, вероятно, он узнал и своих постоянных покупателей, решился обратиться к стражнику.
— Брат, — промолвил он, — один из законов нашего святого пророка гласит, что люди должны помогать друг другу.
Стражник явно не имел никаких возражений против этой заповеди и продолжал спокойно курить свою трубку.
— Брат, — снова подал голос осужденный, — ты ведь слышишь меня?
Стражник не подал в ответ никакого знака согласия, если не считать огромного клуба табачного дыма, поднявшегося прямо к носу булочника.
— Брат, — добавил тот, — один из нас мог бы помочь другому и тем самым совершить поступок, угодный Магомету.
Клубы дыма следовали один за другим, повергая в отчаяние несчастного, просившего совсем о другом.
— Брат, — жалобным тоном продолжал он, — подложи камень мне под пятки, и я дам тебе пиастр. — Полная тишина. — Два пиастра. — Молчание. — Три пиастра. — Клуб дыма. — Четыре пиастра.
— Десять пиастров[5], — произнес стражник.
Ухо булочника и его кошелек вступили в борьбу, отражавшуюся на его лице; в конце концов боль взяла верх, и к ногам стражника упали десять пиастров; он поднял их, пересчитал один за другим, положил к себе в кошелек, прислонил чубук к стене, поднялся, принес камешек размером не больше синичьего яйца и осторожно подложил его под пятки своего соседа.
— Брат, — взмолился тот, — я ничего не чувствую под ногами.
— И все же там лежит камень, — ответил стражник, сев на прежнее место, взяв чубук и продолжив курить, — однако я выбрал его в соответствии с суммой. Дай мне талари (пять франков), и я подложу тебе под ноги столь красивый и столь подходящий к твоему нынешнему положению камень, что даже в раю ты будешь сожалеть о месте, какое у тебя было возле дверей твоей лавки.
В итоге всех этих переговоров стражник получил пять франков, а булочник — камень. Впрочем, мне неизвестно, чем закончилась эта пытка, так как мой рисунок был завершен уже через полчаса.
Поскольку жара становилась невыносимой, а наша прогулка была еще далека от завершения, Мухаммед подал знак, и к нам подвели двух ослов, покрытых роскошными попонами. Это оказались самые резвые верховые животные, каких нам доводилось здесь встречать, однако мы ехали делать зарисовки, а не завоевывать приз Шантийи. Так что нам пришлось заставить их идти шагом, что было нелегким делом, особенно для Мейера, который, будучи морским офицером, не имел ни малейшей склонности к верховой езде.
Мухаммед уверял нас, что до того, как французы появились в Каире, там никогда не видели ослов, скачущих галопом; но мирным четвероногим прежде не приходилось испытывать на своей шкуре хитроумные методы дрессировки, какие употребляли вновь прибывшие: острие штыка или сунутый под хвост подожженный трут способствуют усвоению этого нескончаемого галопа, навык к которому передается затем от поколения к поколению. Однако Мухаммед утверждал, что обычно у ослов хватает ума понять, к какой нации принадлежит их наездник. И в самом деле, я встречал животных, которых, на мой взгляд, невозможно было обуздать никакими силами, а уже на следующий день они спокойно шли шагом под водительством какого-нибудь степенного турка или самым достойным образом трусили с восседавшим на их спине торговцем-коптом; что же касается тех, какие доставались путешественникам-французам, то это были настоящие буцефалы.
Мы посетили один за другим несколько базаров; каждый базар почти всегда предназначен лишь для какого-то одного вида товаров, подобно тому, как каждый купец ведет лишь один вид торговли, а каждый невольник выполняет лишь один вид обязанностей. Мы начали с базара, где торговали съестными припасами: на первом месте здесь стоит рис, представляющий собой продукт, который легче всего перевозить, и составляющий основную пищу населения; затем идет абрикосовый мармелад, свернутый в рулон наподобие ковра: каждый такой кусок имеет от двадцати пяти до тридцати футов в длину и три- четыре фута в ширину; мармелад этот продается аршинами, что несколько противоречит тем представлениям о вареньях, какие бытуют у нас на Западе; затем идут отборные финики, потом финики перезревшие и финики недозревшие, измельченные вместе и спрессованные в виде кубов весом от ста до ста пятидесяти фунтов; наряду с рисом это основная пища простого народа; однако рис считается обедом, а финиковая паста — десертом; впрочем, продается она по чрезвычайно низкой цене.