В спорах арабы неизменно одерживают победу: хитрые, упрямые, изворотливые, они всегда ускользают от ваших доводов, делая вид, что не понимают их, или пускают в ход аргументы, на которые вы ничего не можете возразить, ибо не знаете ни здешней местности, ни здешних нравов; вечно опасаясь продешевить, эти спорщики изначально завышают свои притязания, чтобы потом пойти на какую-нибудь незначительную уступку, делая при этом вид, что они приносят огромную жертву, и в конечном итоге нажиться вдвое. Главный довод, который арабы противопоставляли нашему требованию снизить цену, состоял в том, что на Синайском полуострове кочуют три различных племени и между ними есть соглашение не мешать друг другу сопровождать путешественников, а поскольку, по словам наших будущих проводников, такое невмешательство достигается лишь с помощью денег, то сумма, которую они с нас требовали и которая казалась нам столь значительной, на самом деле была более чем умеренной, ибо, за вычетом из нее доли двух других племен, оставшегося едва хватало на то, чтобы заплатить за погонщиков и верховых животных. Как видно, это был один из тех непреложных и непонятных аргументов, на какие нечего возразить; в итоге нам пришлось удовлетворить почти все требования арабов, и единственная выторгованная нами уступка заключалась в том, что во время путешествия они будут обеспечивать себя пропитанием сами и вопросы их снабжения нас никоим образом касаться не будут; что же касается дромадеров, то забота об их прокормлении легла на нас.
Когда сделка была заключена, г-н Дантан, присутствовавший при переговорах, предупредил нас, что полностью полагаться на дружеские отношения племени аулад- саид с другими племенами не следует; однако люди этого племени отличаются храбростью и преданностью и в случае необходимости помогут нам защищаться. Так что г-н Дантан призвал нас не забыть, что в кладь нам следует включить оружие, а в припасы — свинец и порох.
Наши арабы, которые с величайшим вниманием следили за речью г-на Дантан и, находясь слишком далеко от него, чтобы что-нибудь расслышать, оценивали ее воздействие по выражению наших лиц, догадались, что, так или иначе, сказанное было не в их пользу. В голову им прежде всего пришла мысль, что мы сожалеем о заключенной сделке и ищем предлог, чтобы ее расторгнуть: тотчас же один из них, носивший имя Бешара и немного изъяснявшийся по-французски, подошел к нам и, делая вид, будто он не замечает, что прервал разговор, пригласил нас посмотреть на дромадеров. Сам того не зная, он попал в мое уязвимое место. Я последовал за Бешарой, который привел меня во двор и остановился напротив своих верховых животных, призывая меня уяснить, что дромадер дромадеру рознь и что те, каких нам предстоит вскоре испытать, это настоящие хаджины, быстроногие, как газели, сильные, как львы, кроткие, как ягнята; у каждого из них имелась своя родословная, составленная по всем правилам, как у самых благородных и породистых арабских скакунов, а если бы мы пошли позади них по пустыне, то могли бы убедиться, что они не оставляют следов на песке, настолько стремителен и легок их бег.
Последнее высказывание, нужно признаться, подтверждалось самым беглым осмотром несчастных животных, удостоенных этой хвалебной речи; они отличались исключительной худобой, а их шкура, казалось принадлежавшая прежде животным вдвое толще их, своими свисающими складками покрывала нечто вроде стального каркаса, каждую пружину которого можно было прощупать. С другой стороны, морда у них была кроткой и доброй, а железное кольцо, продетое в ноздри, вполне, на мой взгляд, заменяло поводья, так что, за исключением их непомерного роста, у меня не было никаких серьезных причин выражать свое недовольство ими. К тому же я начал проникаться жалостью к нашим будущим спутникам: их столь превозносимая воздержанность была буквально написана на их телах; однако подобная жалость, вполне естественно, вызвала у меня сомнения относительно надежности здоровья этих несчастных животных. В ответ арабы принялись дружно возражать мне, и к их хору присоединился Мухаммед. Все, что у меня вызывало страх, служило, на их взгляд, обеспечению безопасности; все, что мне казалось недостатком, восхвалялось моими собеседниками как достоинство. Я понял, что мне их не переспорить, и решил держать свои сомнения при себе; и все же мне казалось, что я ни разу не видел дромадеров столь гигантского роста.