Он уже собирался повесить трубку, когда молчавший Пищагин сказал вдруг тихо:
– Не ходи. Тебя там ждут.
Кима словно током ударило.
– Но вы же не знаете, где это!
– Теперь знаем. Ты спрашивал об аэросъемке? Мы провели ее. Только не были уверены до конца, правильно ли расшифровали район.
– И… что?
– Ты думал, что тебя вот так запросто выпустят из клиники?
В голосе Станислава Меркурьевича не было злорадства. Наоборот, такие боль и горечь были слышны, что Ким понял – Пищагин ко всему этому отношения не имеет и сейчас, предупреждая его, переступает некий запрет, выдает тайну. Может быть, во вред себе.
Академик еще что-то говорил, но Ким уже не слушал. В нем поднималась холодная, трезвая ярость. Не привнесенная извне, человеческая ярость. Но подкрепить ее, сделать вещественной могла сила, данная ему тем, который надеялся на его помощь, видел в нем друга и защитника в чужом и непонятном мире. А он не оправдал этой надежды!
Швырнув трубку, длинными скачками он бросился к начинавшемуся невдалеке склону горы. Внезапно его накрыло плотным клокочущим гулом и низко, прямо над головой, в том же направлении, в каком бежал и он, прошел большой зеленый вертолет. Завизжав, Ким понесся быстрее, понимая, что не успевает, и от этого сатанея еще больше. Мир прыгал перед глазами, но он все же увидел, как обгоняют его длинные приземистые машины и присоединяются к тем, что уже сомкнули полукруг у подножья горы.
Его даже не попытались задержать у машин и беспрепятственно пропустили в редкий низкорослый лес, росший на склоне. Он хрипел, задыхаясь, но не позволял себе остановиться ни на мгновение. Прыгая от дерева к дереву, продираясь сквозь кусты, он упрямо карабкался вверх, не слыша рева двигателей за спиной, клекота винтов над головой и резких выкриков команд впереди.
Поляна открылась сразу. И сразу же он охватил взглядом всю картину: редкую цепь людей в пятнистых комбинезонах, медленно приближающуюся к дальнему краю поляны, где среди зелени травы и кустарника клубилось облако странного серо-желтого тумана.
Туман потек быстрее, выплывая на поляну, к людям. Внезапно с правого фланга цепи по нему ударил язык ослепительно яркого даже при солнечном свете пламени. Ким зарычал, усилием воли расшвыривая в стороны солдат, стремясь прорваться к этому туману, прикрыть его собой от безжалостного уничтожающего огня. И не смог этого сделать, потому что адская боль и темнота обрушились на него, смяли, раздавили.
Шестнадцатого июня сего года было установлено круглосуточное наблюдение.
За время наблюдения объект никаких противоправных действий не совершал. Все время находился в спецклинике, лишь трижды покинув здание для кратковременных прогулок в саду в сопровождении академика С. М. Пищагина. Попыток установить внешние контакты не было.
Шестнадцатого июля сего года мы были предупреждены о возможной попытке объекта уйти из-под наблюдения и покинуть территорию клиники. Было получено указание такой попытке не препятствовать, а продолжать наблюдение, поддерживая постоянную связь с руководством. С целью усиления наблюдения нами был установлен дополнительный внешний пост.
Восемнадцатого июля сего года около четырнадцати часов дня объект, попросив его не беспокоить под предлогом обдумывания важного сообщения, закрылся у себя в комнате. Спустя двадцать пять минут покинул комнату через окно и, используя для прикрытия кустарник, подобрался к ограде спецклиники. Дежурный на внешнем посту наблюдения получил сообщение о движении объекта. Пост был немедленно усилен вторым наблюдателем.
По нашему указанию сигнализация ограды спецклиники была временно отключена. Преодолев ограду, объект двинулся по улице Зарецкого и, пройдя три квартала быстрым шагом, неожиданно сел на остановке в автобус № 17. На несколько минут наблюдение за объектом было прервано, но уже на следующей остановке в автобус подсели два наших наблюдателя, и контакт был восстановлен.
Проехав десять остановок, объект сошел с автобуса и двинулся к южной окраине города. Отсутствие людей на улицах затрудняло наблюдение, поэтому вести его приходилось со значительного расстояния, порядка 500 метров.
Достигнув окраины города, объект совершил звонок из телефона-автомата, о чем нами немедленно было доложено руководству, после чего поступил приказ о прекращении наблюдения и возвращении в клинику.