— Не куплю я, купят другие. Ты их финансовые отчёты видел? Все сотрудники пойдут под сокращение. А я не могу допустить, чтобы её уволили. Если так хочет работать...
— Блядь, Артур, только не говори, что ты шел и просто нашел отчеты компании, в которой работает твоя бывшая? — в голос ржёт Игорь.
— Естественно, так и было. Ладно, пойду к себе, — решительно направляюсь к двери.
— Кира хорошая девушка. Она заслуживает самого лучшего отношения. И честности. Извинись, поговори. Может, она примет тебя назад. А то я устал твою пьяную тушу таскать до квартиры.
Проигнорировав слова Игоря, я выхожу и громко хлопаю дверью.
— Да знаю я, что она хорошая. И что я дерьмо. Но Кира моя, — шепчу, — только моя и ничья больше. И я порвусь надвое, лишь бы заслужить прощение.
Подхожу к кабинету. Моя бессменная помощница Лидия, образчик антисексуальности и строгости, выглядит напуганной. Теребит в пальцах ручку.
— Что случилось? — бросаю ей, — звонил кто?
— У вас... посетитель, — сглатывает.
Судя по ужасу в ее глазах, скрытых круглыми бабулькиными очками, я понимаю, кто ко мне наведался. Оскаливаюсь и захожу в кабинет.
— Оля. Какими судьбами ты выплыла из своего террариума? — улыбаюсь бывшей жене.
— Ты, как всегда, любезен, дорогой, — она встаёт с моего массивного кожаного кресла.
Оля всегда выглядит безупречно. Как змея в дикой природе. Идеально уложенные волосы, брендовые шмотки, обтягивающие её тугую задницу и сделанные сиськи. Когда-то она была натуральной, красивой. Как Кира. Хотя нет. Кира — само совершенство. А Ольга была хорошей. Но теперь передо мной лишь бездушная кукла.
— Говори, что надо и выметайся. У меня нет на тебя времени.
— Грубиян, — надувает свои пухлые губы.
Раньше я бы слюной изошел на этот рот. Рабочий. Но теперь эта женщина вызывает лишь отвращение.
— У меня дел полно. Давай по существу.
— Существо всё то же, — она садится своей накачанной задницей на мой стол.
— Чем в этот раз пришла меня шантажировать? — устало откидываюсь в кресле.
— Я тут слышала, что ты скоро папочкой станешь... — широко улыбается, и, клянусь, я вижу её клыки, сочащиеся ядом.
Блядь! Как она узнала о Кире? Но на моём лице не дёргается ни единый мускул. В конце концов, по «Фону» ходят разные слухи. Она могла наслушаться и начать блефовать. Мне нужно больше информации.
— Даже знать не хочу, откуда...
— Ох, Фоновой, ты такими дешевыми трюками меня не выведешь. Я привыкла к твоим закидонам.
— Да ладно?! — восклицаю, не скрывая сарказма, — тогда должна знать, что после твоей тирады последует отказ и ты унесешь свою пользованную задницу прочь из моего офиса.
— Подумай, милый, — Ольга подходит вплотную, — я хочу всего лишь половинку «Фона» и всё. И тогда твоя шлюха малолетняя будет жить, как жила. И ничего с ней не случится.
— Это угроза? Потому что здесь повсюду камеры, — стараюсь держать себя в руках.
Я знаю, на что способна моя бывшая жена. Она монстр. Которого породил я. Точнее, моя слепота и угодливость. Её испортили мои бабки. Но если она навредит Кире и моему ребёнку, я ее шкуру силиконовую спущу своими руками.
— Мой ответ «нет». Выметайся, — достаю сигарету, включаю рабочий ноутбук, полностью игнорируя Ольгу.
— Ты ответишь... милый, — шипит она, — жадный ублюдок!
— Вот и показала настоящее лицо, — говорю, — пошла вон. Увидимся на очередной попытке наших адвокатов решить дело до суда.
— Отлично! Тогда в ближайшую встречу тебя ждёт большой сюрприз!
Она выскакивает из моего кабинета. Но меня начинает трясти. Я боюсь за Киру и малыша. Не могу собрать себя воедино. Этот страх укореняется в груди. Что за чёрт? Я волнуюсь?! Блядь! Хватаю мобильный.
— Привет, полковник, — ухмыляюсь, мысленно радуясь, что обзавёлся друзьями в силовых структурах.
— Фоновой, какими судьбами?
— Дело есть. Говорить можешь?
Спустя час, довольный, откидываюсь в кресле. Договорился, что компетентные органы как следует проверят финансы и связи моей бывшей жены. Пока занимаюсь делами, звонит мобильный. Маша.
— Да? Что случилось? Что-то с Кирой? С ребенком? — выливаю на неё весь шквал своих страхов.
— Успокойся, Фоновой, — говорит она, — всё нормально. Хотела тебе сказать, что она согласилась и будет наблюдаться у меня.
— Понял, — выдыхаю, — это очень хорошо.
— И ещё, — голос подруги становится стальным, — так как Кира — моя пациентка, действует врачебная тайна. И если она не захочет, ты ничего о её состоянии не узнаешь.