Отложила ноутбук и поплелась наверх. Сейчас, по ходу, опять куда-нибудь пошлёт.
К девяностолетней прабабушке Разумова я уже вчера ездила. Оказывается, наш звездун навещал её каждое воскресенье, а в этот раз не срослось из-за болезни. Поэтому в первый рабочий день меня снарядили гостинцами и направили на трехчасовое свидание с глуховатой милой старушкой, которая вкратце пересказала мне всю жизнь внучка́-проказника. Теперь каждый раз смотря на зад Разумова, я вспоминала историю о том, как его цапнул деревенский сторожевой пёс, когда он с сестрой на пару подсолнухи у соседей тырил. Причём своим задом парень пожертвовал намеренно: как правильный старший брат, первым делом сестру спасал.
— Что случилось? — Я зашла к нему, разглаживая штаны.
Разумов как-то странно посмотрел на мои бёдра, словно впервые увидел. Глазами похлопал и прокашлялся.
— Сегодня днём медсестра прийти не может, а мне нужно укол сделать. Сам вряд ли смогу, рука не поднимется. Справишься?
Я? То есть мне сейчас предоставят некогда покусанный зад, чтобы я его дополнительно изрешетила? Мне эта идея по душе!
— Давай попробуем! — Я с воодушевлением хлопнула в ладоши, воображая, как буду с разбега втыкать в звёздную попу шприц огромных размеров, от вида которого даже Моргунов содрогнулся бы[1]...
— Раньше уколы делал? — с подозрением прищурился мой несчастный больной.
— Конечно!
Откровенная ложь, даже шприц в руках не доводилось держать. Хотя видела, как мама делала уколы болеющей кнопке. Дашке тогда было пять, но сил вырываться хватало. Мы с братом вдвоём её держали, пока иголка вместе с лекарством не оказывалась в нужном месте. Вроде ничего сложного: мысленно делишь ягодицу на четыре части и выбираешь верхнюю правую.
— Хорошо! — Рома немного расслабился. — Ампулы в холодильнике, шприцы и спиртовые салфетки в аптечке.
Принесла всё меньше чем за две минуты. К великой досаде, шприцы имелись только стандартных размеров. Подготовила лекарство, как видела по телевизору, пустила из иголки небольшой фонтанчик и приказала оголять мишень.
— Выглядишь ты устрашающе, — вынес вердикт Разумов, переворачиваясь на живот и приспуская штаны.
Я склонилась над ним, орудуя салфеткой. Эх, зад, конечно, что надо!
— Только не говори, что такой большой парень уколов боится.
— Смотря кто их делает.
— То есть я не внушаю доверия?
— Последние пять минут ты на меня так кровожадно смотришь... даже не знаю, что и думать.
— Ой, насочинял уже от страху-то! — улыбнулась я и с хлопка засадила шприц.
— Ох, ты ж!.. — вырвалось у Разумова.
Терпи, красавчик! Бог терпел, и нам велел! Медленно ввела я лекарство и зажала салфеткой.
— Видишь, живой!
— Спасибо, — выдохнул он. — Кстати, ты почему не говоришь о новом мероприятии от продюсеров Тины Саффи?
Ах да, завалили звонками от этой попсовой певички… Чем только народ берет, непонятно: ни рожи, ни кожи, ни голоса.
Я не рассчитывала Роме о певичке докладывать. Пусть она ищет себе другого красавца для съёмок в клипе, мой пока болеет. А навязчивое приглашение на массовое мероприятие — карнавальная ночь в честь её двадцатилетия — так вообще ни в какие рамки! Тоже мне, событие! Будто у него дел других нет.
— Ты всё равно болеешь, — отмахнулась я.
— Через две недели буду как огурчик.
— И гонорар не сильно высокий, — выдумала я очередную отмазку.
— Сколько?
— Триста тысяч евро.
— Стандарт для клипа. К тому же сумма всегда обговаривается.
— Да и поздно очухались, не думаешь? Она вроде как с предыдущим кандидатом разругалась и…
— Илья, — строго перебил Разумов. Точнее получилось бы строго, если бы не осипший голос, а так… словно голодный котёнок возмущенно мяукнул. — Как мой менеджер, ты должен докладывать о любом предложении, которое ко мне поступает. Тем более от популярных в мире шоу-бизнеса личностей. Только я решаю, подходит мне это предложение или нет. Впредь мне бы хотелось узнавать о таких важных контрактах от тебя, а не от третьих лиц. Это понятно?