— Лежать, конечно! — восклицает бабушка. — На такой-то подушке грех не полежать! А давление у меня из-за козла этого старого подскочило! Видела же его! Рожа такая, что сразу вызывает желание ему что-то неприятное сказать.
— Ну ты и не сдерживалась, — себе под нос тихонько бурчу.
Бабуля не теряет времени зря, выхватывает подушку у меня из-под руки. Свободной рукой прижимает к себе, как ребенка.
— Ну ладно, ладно, — говорю быстро, прежде чем она начнет задавать новые вопросы. — Только потом мне ее отдашь.
— Что значит «отдашь»? — возмущается бабушка. — Это теперь моя подушка! Ты мне сама ее принесла, значит, я и спине своей покой устрою.
Я тяжело вздыхаю. Ну пусть уж так думает. Ей сейчас волноваться нельзя. А для себя куплю другую, благо, теперь знаю, где такие берут. У меня и голос вроде есть. Значит, и я выиграть смогу.
Выхожу из палаты бабушки и в сестринскую направляюсь. Это я решила, что у Машки жить буду, она-то еще этого не знает. Нужно пойти.... Напроситься.
Глава 10
Давид
— Фух, выкрутилась, — облегченно икает Мария, — а то так пересрала. Думала, раскроет сейчас Василиса наш с тобой заговор, Байсаров. На ровном месте.
Внутренне содрогаюсь. В лихорадочном блеске глаз Марьи мне чудится сверкание лезвия скальпеля.
Надо меньше пить, а то еще и не такое почудится.
— Так ты это, напиздела Василисе, что подушку выиграла? — недоумевающе спрашивает дед.
Марья закатывает глаза.
— Ну вы даете, Давид Данилович! Где вы видели, чтобы подушки для беременных в караоке разыгрывали? Ясное дело, напиздела.
— Не могла выдумать чего-то поправдопобнее, — бубню под нос и ожидаемо нарываюсь на скандал.
— Ну ты и говнюк неблагодарный, Байсаров! — Марья грозно надвигается, упираясь руками в бока. — Может, тебе напомнить, как выглядит подготовленный борец Кушти?
— Все, все, — машу руками, — сорвался, извини. Я тоже пере... переволновался.
— И правда, хватит тут отираться, — неожиданно поддерживает дед Марию. — Иди кота корми.
— Так я ж его недавно только кормил!
— То тебе так кажется. Угробишь мне кота.
— Да твой кот меня переживет.
— Давид! — грозно приподнимается дед в кресле на одной ноге. — Не спорь!
— Куда вы встаете, Давид Данилович! — возмущенно восклицает Марья и болезненно морщится, придерживая голову. — Черт. Какой-то у меня сегодня громкий голос.
— Пить надо меньше, — говорю и быстро сваливаю, пока меня не догнал профессионально поставленный хук в спину.
***
— Хватит орать, Васька, башка трещит, — пробую унять разошедшегося кота, но жаловаться ему бесполезно. Как и деду. Вот же они нашли друг друга.
Приехал на квартиру к деду с одной мыслью — завалиться спать. Но только лег, чувствую зверский голод. Просто дикий.
Надо было по дороге куда-нибудь заехать, купить еды. Но я так хотел спать, что голода совсем не чувствовал.
— Смотри, не зли меня, а то тебя сожру. Не посмотрю, что лохматый.
Васька как будто понимает, сразу затыкается. А я обследую содержимое холодильника.
У деда как обычно шаром покати, но яйца, хлеб и подсолнечное масло на удивление есть.
Бинго!
Я с едой.
Наливаю на сковородку подсолнечное масло и только собираюсь его поставить, как тут в мою ногу впиваются острые когти. Это Василий прыгает на ногу, цепляется за штанину и, быстро перебирая лапами, взбирается мне на спину.
— Больно, сволочь! — шиплю и трескаю засранца бутылкой с подсолнечным маслом.
Открытой, блядь.
Васька спрыгивает на пол, бутылка выскальзывает из руки и опрокидывается на него. Чертов котяра орет дурным голосом и пытается сбежать. Но лапы скользят по пролитому маслу, и если бы мне не надо было убирать весь этот пиздец, я бы тоже поржал.
С удовольствием.
— Иди сюда! — грозно надвигаюсь на кота, шерсть которого лоснится от масла. Прилично так на него вылилось. А еще шерсть густая... — Кому говорю!
По-хорошему было бы вытереть лужу, но лужа, в отличие от Васьки, бегать по квартире не собирается и тем более, все вокруг загаживать.
— Васька, падла! — гаркаю. — А ну бегом сюда иди! Надо масло вытереть.
Сам уже наготове стою с бумажными полотенцами — шерсть обтирать.
Но Василий включил игнор, и я погнался за ним. С горем пополам вытер масло, но теперь на кота без слез не взглянешь. Какой-то обсос, а не кот.
Беру телефон, гуглю «Как отмыть шерсть кота от подсолнечного масла».
Читаю первый же совет:
«Засыпьте проблемное место тальком или содой, положите сверху салфетку, придавите грузом».
Чешу затылок, смотрю на притихшего кота.
— Ну, положим, содой я тебя посыплю. Салфеткой накрою, хер с тобой. Но как тебя грузом придавить? Самому, что ли, на тебя сесть?
— Мяяяяяууу, — протяжно протестует Васька.
Читаю дальше:
«Оставьте на тридцать-сорок минут, затем постирайте шерстяную вещь вручную с порошком или гелем».
Фу ты, блядь, это же про шерстяные вещи, а не про котов. Недосмотрел.
Выдыхаю с облегчением. У меня бы рука не поднялась так над животным измываться.
Кликаю на следующий раздел.
«Используйте средство для мытья посуды и теплую воду. Тщательно потрите животное руками, чтобы средство хорошо вспенилось. Промойте теплой водой и высушите полотенцем».
Кошусь на грустного Ваську. Представляю свои расцарапанные руки и, возможно, лицо и спину. Я уже однажды пробовал помыть ему лапы, у меня даже на заднице была царапина. Это Васька вырвался, прыгнул мне на плечо, а я его за хвост схватил, и он повис у меня за спиной.
Больше экспериментировать нет никакого желания.
— Собирай вещи, Василий, — сообщаю коту, — едем в ветеринарную клинику. Пусть они тебя средством для посуды отстирывают.
***
Василиса
— Маш, ну пожалуйста! — начинаю тараторить, хватая Машку за рукав. — Мне бы хоть немного, ну буквально пару дней, чтобы оставить вещи где-нибудь. И жилье найти.
Мария сидит за столом, обхватив голову руками, и смотрит на меня так, будто в следующую секунду либо заплачет, либо задушит меня.
— Вася... я тебя люблю, но говори чуть тише, ладно? Мне чего-то не очень... — стонет Мария, пальцами виски сдавливает.
— Я вижу, Маш, — быстро киваю я. — Ты устала, у тебя болит голова. Я буду тихо, как мышка. Ты вообще меня не услышишь. И я хозяйственная. Готовить люблю, убираться...
— Я бы и так тебя не услышал, если бы ты не тарахтела без умолку, — выдыхает она, но тянется в карман. — Ладно, ладно, все, только не трещи!
Маша достает ключи и бросает их мне через стол, а я от счастья пританцовывать готова. Ура, я не буду на лавочке ночевать.
— Куда идти знаешь, — говорит тихо. И на дверь кивает, намекает, чтобы шла уже.
— Маш, ты лучшая, — щебечу я, схватив ключи.
Она только тяжело вздыхает.
— Я знаю, — машет рукой. — Все, Васенька, давай, иди, а то голова трещит.
До дома Машки я добираюсь быстро. А что до него добираться? Она же соседка моя. С грустью в сторону своего дома смотрю. Но идти туда не решаюсь. Мне нужно в себя прийти. Поспать. А видеть весь этот ужас я пока еще не готова. Завтра буду разбираться.
Подхожу к подъезду, и там...
— Мяяяу...
Котенок. Маленький, худенький, сидит прямо на ступеньках и жалобно мяукает так, что сердце разрывается.
— Что ты здесь делаешь, малыш? — наклоняюсь к нему.
Он сразу откликается, встает на лапки, которые едва его держат, и подбегает ко мне. Тычется носом в ладонь, так трогательно мурлычет, что я не выдерживаю и беру его на руки.