Вот тут-то все и стало понятно. Байсар продался с первых секунд. Показал все, что знает. И лапу давал и скулил. И танцевал на задних лапах.
Да-да, если мой бизнес по пизде пойдет мы без копейки точно не останемся.
В конце Байсар свою короночку использовал. Сел напротив Васьки и жалобно на нее уставился. В такие моменты можно подумать, что его уже год как не кормили.
Ну и, конечно, добился своего. Васька отдала ему почти всю пачку.
Почти. Всю. Пачку.
Я даже рот открыть не успел, как начался полный пиздец.
Люсьен поняла, что ей досталась всего одна вафля. Она категорически не оценила этот факт.
Посмотрела на Байсара, который победоносно нес свою добычу, и возмутилась. В прямом смысле. Ее «тяв» прозвучало как «ты охренел?»
Началась словесная перепалка. Ну, как словесная… Байсар, зная, что дело пахнет жареным, пошел прятать вафли. В диван. В ДИВАН, БЛЯДЬ!
Я уже приготовился разнимать своих засранцев, но тут Люсьен сделала вид, что вафли ее больше не интересуют. Через минуту запрыгнула на диван и уселась сверху.
Байсар не выдержал ее взгляда. Жалобно посмотрел на меня, видимо, надеясь на поддержку.
К моему удивлению, Васька вдруг рассмеялась. Настоящим, искренним смехом. Люсьен явно смягчилась. Даже позволила Ваське себя погладить.
— Ну что, Василиса, как тебе жизнь с собаками? — не сдержался, глядя, как она, улыбаясь, треплет Байсара за ухо.
— Очень… необычно. Но, знаешь, у тебя милые малыши.
— Милые, — повторяю я с улыбкой.
А сам на Байсара поглядываю, который явно не собирается заглаживать конфликт. Люсьен только вид делает, что просто сидит на диване. Сама уже вовсю задней лапой первую вафлю выковыривает из-под подушек.
— Вась, давай чаю попьем?
Увожу Васю на кухню подальше от дивана. Я слишком хорошо знаю, что сейчас начнется. Собаки такие существа, что любой конфликт у них либо превращается в войну миров, либо в разрушительную оргию на тему «покажи, кто главный».
— Чайник уже горячий, — улыбаюсь Ваське, заметив, что она все еще слегка напряжена после знакомства с моими лохматыми террористами. — У нас есть чай, печенье. Вафли, правда, теперь в дефиците.
— Ага, я заметила, — Василиса громко смеется. — Как ты с ними справляешься?
— Просто много любви и терпения, — философски отвечаю и делаю вид, что оглох на одно ухо. Потому что из гостиной уже доносятся звуки начала Апокалипсиса.
Сначала слышен тихий скрежет — это Люсьен пытается достать очередную вафлю. Затем следует приглушенный рык Байсара, который, видимо, решил вернуть свое добро.
— У тебя все под контролем, да? — поддразнивает Василиса.
— Абсолютно, — выдыхаю, стараясь не обращать внимания на хруст в гостиной.
Но через пару секунд я понимаю, что это не вафли. Это диван.
— Да чтоб вас! — рявкаю и, встав из-за стола, лечу в гостиную.
Картина, которая предстает перед глазами, полный пиздец. Люсьен и Байсар уже не просто прячут и ищут вафли, а активно занимаются глобальным ремонтом мебели.
Люсьен тянет обивку зубами, Байсар засовывает ее внутрь дивана вместе с остатками вафель.
— Эй! Стойте! Всем стоять! — бросаюсь к ним, но уже слишком поздно.
Собаки, завидев меня, делают вид, что ничего страшного не произошло. Люсьен замирает с клочком обивки в зубах, а Байсар садится на задницу и пытается изобразить невинность.
И только диван не может сделать вид, что все хорошо. Через превращенную в бахрому оббивку наружу выглядывает разодранная в хлам начинка.
***
— Что же теперь делать? — Василиса выглядывает из-за плеча. Из меня рвутся маты, но я не должен материться при ней, особенно учитывая, что меня теперь слышит мой ребенок.
Поэтому сдержанно пожимаю плечами.
— Заказывать новый диван, что здесь еще можно сделать?
Собак я закрыл в хозблоке, пусть посидят, придут в себя.
Василиса обводит вокруг оценивающим взглядом.
— У тебя здесь… все такое идеальное. Просторная гостиная, дорогая мебель. Этот диван наверное очень дорогой? Представляю, как ты расстроен.
Она нервно поправляет волосы, в ее движениях чувствуется напряжение.
Просторная гостиная, дорогая мебель... Она вообще о чем?
И тут меня бросает сначала в жар, потом в холод. О чем я вообще думал? Из-за деда Васька с бабушкой остались вообще без жилья, а я собирался впечатлить ее своей квартирой?
Я хотел произвести на девушку впечатление, а походу добился того, чтобы между нами возник ненужный барьер.
— Вообще не расстроен, — буркаю, — с чего ты взяла?
В голосе Василисы слышится готовность поддержать и помочь, глаза полны сочувствия.
А еще она кажется боится, что я начну орать на собак...
И тогда меня осеняет.
Нет, даже не спорьте, я все-таки чертов гений.
Я собирался поселить ее в своей спальне — конечно, а где же еще? А сам должен был отправиться в гостевую. НО!
Если в доме не останется места для сна, то может, она позволит мне остаться в ее комнате? Просто полежать, ничего больше...
План в голове выстраивается мгновенно. Возможно, не самый лучший, но зато действенный. Это может сработать. Я встаю и говорю как можно более непринужденно:
— Побудь здесь, я схожу в хозблок за пылесосом.
Василиса растерянно кивает, а я отправляюсь на кухню. Достаю из морозилки несколько кусочков замороженного мяса — я специально заранее нарезаю, — прячу их в карман и направляюсь в гостевую спальню. Быстро засовываю мясо под матрас.
Теперь дело за собаками. Выпускаю их из хозблока, беру пылесос и зову собак за собой в гостевую.
Байсар и Люсьен реагируют мгновенно. Они чуют запах мяса и начинают нервно принюхиваться. Делаюразрешающий жест и шепчу:
— Мясо, искать!
Собаки тут же бросаются к матрасу. Люсьен яростно грызет край, а Байсар роет лапами, пытаясь добраться до лакомства. А я, насвистывая, возвращаюсь в гостиную с пылесосом.
— Где собаки? — спрашивает Василиса.
— Я их в хозблоке закрыл, — отвечаю, и тут до нас доносится шум и грохот. Делаю страдальческое лицо, бросаю пылесос и хватаюсь за голову. — Кажется, не до конца закрыл!
Мы с Василисой бежим на звуки. Я влетаю в гостевую первым, и передо мной предстает совершенно дикая картина.
Наполнитель летит в стороны, ткань рвётся с треском. В считанные минуты матрас превращается в груду мусора.
— Давид, что там? — слышится голос Василисы. Она вбегает в спальню и широко распахивает глаза.
— Собаки, — коротко отвечаю я, — у них походу сегодня неважный день.
Василиса застывает на пороге, глядя на разорванный матрас. Ее шокированный взгляд мечется от меня к собакам и обратно. Они продолжают разрывать остатки с таким энтузиазмом, будто от этого зависит их жизнь.
— Давид! — Василиса оборачивается ко мне, ее голос полон недоумения. — Ты же сказал, что их закрыл?
— Наверное, до конца не защелкнул замок, — отвечаю, стараясь выглядеть максимально удивленным. — Даже не знаю, как это объяснить. Может, они что-то учуяли? Мышь, например.
— Откуда на двадцатом этаже мыши? — она смотрит с подозрением на меня, затем на собак, которые будто наслаждаются этим хаосом. — Давид, ты не думал обратиться к профессиональному инструктору? Собак надо дрессировать.
Люсьен и Байсар преданно выглядывают на меня из ошметок матраса. Мысленно прошу прощения у собак и обещаю им компенсацию в виде мясных палочек. Потом, когда Василиса уснет.
— Обязательно, — киваю с самым серьезным видом, — вот прямо завтра с самого утра позвоню дрессировщику. Это же уму непостижимо сотворить такое.
А теперь надо озвучить самое главное. То, ради чего затевался весь этот пиздец.
— Вот только спать мне теперь придется на полу вместе с собаками. Ну что поделаешь, я сам виноват, что за ними не приглядел.