— Почему на полу? У тебя есть раскладушка? Я могу спать на ней, а ты у себя в спальне, — Василиса делает шаг в комнату, осторожно переступая через клочья ткани и наполнителя.
— Ты гостья, значит в спальне будешь спать ты. Это не обсуждается, — заявляю тоном, не терпящим возражений. — А я как-нибудь обойдусь.
Байсар, словно понимая, что его миссия выполнена, лениво ложится на пол, а Люсьен с гордым видом подходит к Василисе и виляет хвостом, явно ожидая похвалы.
Василиса осторожно протягивает руку и гладит Люську по голове.
— Знаешь, твои собаки такие… странные, — говорит она задумчиво.
Глава 15
Давид
— Не спорю, — соглашаюсь, с самым невинным видом, хотя внутри уже начинаю хвалить себя за гениальность плана. — Странные, но зато преданные.
Люсьен виляет хвостом, словно подтверждая мои слова, а Байсар, уже уставший от своей «миссии», растягивается на полу и демонстративно вздыхает. Мол, работа сделана. Платить будут?
Василиса все еще недоверчиво осматривает разгромленную гостевую комнату. В ее взгляде читается смесь удивления, недоумения и чего-то еще. Да понял я, что она сомневается в том, что у меня настолько невоспитанные собаки. Потому что они воспитанные. Но эмоциональные всплески никто не отменял.
— А как же ты теперь? — осторожно спрашивает Вася.
— Я же сказал, нормально. — Делаю страдальческое лицо и гордо выпячиваю грудь, как настоящий мученик. — Для настоящего мужика это не проблема. Могу и на полу поспать. Это и для спины полезно.
— А может, просто заказать новый и...
— Вася, ты что? Новый матрас — это минимум неделя ожидания! Не волнуйся, все будет хорошо.
— Тогда, может, я на полу? Я бы...
— Не выдумывай. Иди и спокойно ложись спать.
Василиса закатывает глаза, но уголки ее губ дергаются в улыбке.
— Ну хорошо, — наконец-то соглашается, теребя прядь волос. — Но я сегодня не смогу нормально заснуть, потому что буду знать, как ты тут мучишься…
— Я не буду мучиться! — поспешно успокаиваю я ее. — Честное слово. И не думай обо мне, правда. Главное, ты ложись, отдыхай. Тебе сейчас вообще нельзя нервничать.
Василиса, кажется, не знает, что на это ответить. То ли поверить мне, то ли снова устроить допрос. В конечном итоге сдается и произносит:
— Ладно, тогда спокойной ночи.
— Спокойной.
Вася еще раз бросает взгляд на собак, которые вовсю зевают, а затем направляется в свою комнату. Я же, дождавшись, пока за ней закроется дверь, аккуратно выдыхаю и сажусь на остатки дивана.
— Миссия выполнена, — шепчу, а Байсар лишь лениво приоткрывает глаз и смотрит на меня с выражением: "Ты точно идиот".
— Что ты на меня так смотришь?
В ответ Байсар небрежно чешет ухо лапой и снова устраивается поудобнее.
Вам интересно, как я на полу ютиться буду, да? Да как — нормально! Расстелил одеяло, которое щедро сложил в четыре раза, подложил под голову диванную подушку (единственную уцелевшую), а сверху натянул плед. Вроде бы все логично и по плану, но уже через минуту я понимаю: это пиздец.
Твердо.
— Как вы здесь вообще можете спать?! — шиплю, переворачиваясь набок.
Люсьен приоткрывает один глаз, смотрит на меня с ленивым любопытством и тут же снова опускает морду на лапы. Байсар даже не потрудился поднять голову. Он только фыркнул и отвернулся.
— А это я еще одеяло постелил… — продолжаю бормотать, переворачиваясь с боку на бок.
Пробую лечь на живот. Плечо тут же немеет. Поворачиваюсь на другой бок — начинает болеть бедро.
Собаки дружно игнорируют меня. Люсьен развалилась, как королевская особа, а Байсар умудрился свернуться калачиком в углу и посапывает. А я? Я кручусь, как сосиска на раскаленной сковороде.
Только я начинаю закрывать глаза и погружаться в подобие дремоты, как слышу шорох.
Глаза распахиваются. Собаки вскидывают головы синхронно, как по команде.
Байсар и Люсьен вальяжно осматриваются, решают, что ничего страшного не происходит, и снова укладываются спать.
Я оборачиваюсь и тут вижу Василису.
Она стоит в дверном проеме с подушкой в руках.
— Вась? — приподнимаюсь на локтях, все еще не до конца соображая. — Ты чего не спишь?
— Давид… — шепчет она и нервно прижимает подушку к груди. — Я так не могу.
— Чего не можешь?
— Спать там одна. — Она тяжело вздыхает и делает шаг вперед. — Я уже несколько часов верчусь в кровати. Давай поменяемся.
— Что? — мои глаза становятся размером с бильярдные шары. — Василис, глупостей не говори.
— Но мне неловко! — жалобно тянет она. — Это ведь твой дом, твоя кровать… А ты тут… на полу.
— Все нормально. Я сказал, значит, так и будет. Я тут полежу, ничего страшного.
Василиса кусает губу, смотрит на меня с упрямством и вдруг выпаливает:
— Хорошо. Но тогда… Тогда ты идешь со мной в постель! И это не обсуждается. Я не могу спокойно спать, зная, что ты здесь мучишься. — Она поджимает губы. — Так что давай. Кровать большая, я тебя не укушу.
— Вась, ну ты… Ты серьезно?
Я своему счастью даже не сразу верю.
— Очень, — Она решительно кивает.
***
Василиса
Цепляюсь за подушку, как за спасательный круг. Давид смотрит на меня расширенными глазами, будто не верит, что я вот так просто зову его… в постель.
— Ты серьезно? — его голос сипловатый, будто он волнуется не меньше моего. По крайней мере, дышит он слишком шумно, и будоражит самым странным образом.
Киваю, стараясь не встречаться с ним взглядами.
— Очень. Просто… Просто чтобы выспаться, ладно? На твоей кроватм нам двоим хватит места.
Он встает, разминает затекшие мышцы и идет за мной в спальню. Мое сердце колотится как ненормальное.
Отступаю к своей стороне кровати, ложусь на самый край. Байсаров заходит с другой стороны и ложится на живот.
Матрас прогибается под его тяжестью, а я на секунду слепну и глохну. Представляю, что он... как он... что это он не на матрас, а на меня...
Лихорадочно трясу головой, прогоняя видение. Захватывающее, заманчивое. Возбуждающее...
Это все гормоны, это они. Я же медик, я как никто знаю, какие они коварные.
Хорошо, Давид не подозревает, какой гремучий гормональный коктейль находится буквально в метре от него. Лежу, вцепившись в одеяло, и усиленно к себе прислушиваюсь, не теряя надежды. Что, если меня прямо сейчас сморит сон? Это было бы идеальное завершение вечера.
Тем временем Давид устраивается удобнее, натягивает одеяло, и некоторое время в спальне слышится только наше нервное прерывистое дыхание.
Время идет, а ощущение скованности никуда не девается. Давид первым нарушает молчание.
— Ты в порядке? — спрашивает он негромко. — Может, тебе чего-то хочется?
Его голос звучит ровно, но я улавливаю легкую сиплость в тембре. Будто он старается держать себя в руках, но получается с трудом.
— Да, — отвечаю я, с усилием сглотнув. — Просто… Это так странно...
— Странно? Что именно?
Мне показалось, или он незаметно придвинулся ближе?
— Что мы в одной кровати, — выпаливаю.
Байсаров поворачивает голову, и хотя я не вижу его лица, чувствую, как он улыбается. Я сморозила глупость, но все лучше, чем напряженное молчание. Зато получилось разрядить обстановку.
Это все гормоны. Они, поганцы, никак не угомонятся. Не была бы я беременная, уже бы десятый сон видела.
— Если что, я тоже не кусаюсь, — пытается он шутить и сипит еще громче. Чувствую жар его тела даже через приличное расстояние между нами. Которое, впрочем, неумолимо сокращается.