— Василиса, что-то случилось? — Давид спрашивает сразу же, как только я в кухню возмущаюсь. Он стоит, сложив руки на груди, и смотрит на меня очень серьезно.
— Бабуля... Она....
Откладываю телефон в сторону, чувствуя, как волна паники накатывает.
— Что случилось? — Давид подходит ближе, его голос звучит мягко, но настойчиво.
— Бабушка. Ей соседка позвонила и накрутила насчет ремонтников. Говорит, что в квартире что-то странное происходит. Бабушка боится, что ее добро утащат. И что ты думаешь? Хочет туда пойти сама! А ей нельзя нервничать. А если она пойдет, то нервничать обязательно будет. И непонятно чем вообще все это закончится.
— Так, успокойся, — Давид кладет руки мне на плечи. — Ты ей сказала, чтобы она не шла?
— Да, но она не послушает!
Давид несколько секунд молчит. О чем-то думает, а после решительно заявляет:
— Тогда я поеду с тобой.
Я моргаю, недоуменно смотрю на него.
— Как?
— Вот так. Я поеду с тобой, — спокойно повторяет он. — Убедимся, что с квартирой все в порядке. Сходишь к бабушке
— Давид, может, я на автобусе? У тебя же работа, собаки...
— Собаки с нами поедут. Знаешь как они обожают ездить в машине?
Перевожу взгляд на Байсара, и как раз в этот момент он кладет лапу на нос, прикрывая глаза, а потом театрально откидывается на пол. Это он так показывает, что обожает кататься на машине?
***
Давид
Я был уверен, что никогда не женюсь.
Не представлял, что в моей жизни появится кто-то, очень значимый и важный.
А еще меньше представлял, что смогу выдержать в своей квартире постороннего человека больше, чем несколько часов. Особенно тех, кто не переносит моих собак.
Я и женщин никогда домой не приводил. Из-за маламутов в том числе.
Люсьен и Байсар очень ревниво воспринимали моих посетительниц, а я слишком люблю своих собак, чтобы так их нервировать.
Но то, как они приняли Василису, оказалось для меня полным шоком.
И если Байсар еще держался, то Люсьен переметнулась на стороны Василисы почти сразу же.
Засранка.
Байсар тоже хорош. Видели бы вы, как он на спину падает и все четыре лапы вверх задирает, когда Васька предлагает ему пузо почесать. Где стоит, там — хлоп, и на спину упал.
Люська отворачивается, совестно ей хозяину почти бывшему в глаза смотреть. А к Василисе подходит, морду на колени кладет и вздыхает. Тяжко так, по-человечески. А сама смотрит с ожиданием, как будто сказать хочет «Гладь давай, чего смотришь?»
Я думаю, может, это оттого, что мои собаки моего ребенка унюхали? Иначе как объяснить так внезапно вспыхнувшую любовь?
Но больше всего мне нравится, как себя с ними ведет Василиса.
Она не притворяется, это сразу было бы видно. И собаки бы почувствовали фальшь.
Она в самом деле такая. Милая, нежная.
Я за всю жизнь столько не дрочил, сколько за эти несколько дней. В мозоли сук...
Но несмотря на это, когда Василиса собралась уезжать, мне стало херово. Я сам не ожидал. Уламывал ее, укатывал остаться еще хотя бы на пару дней — бесполезно. Отпустить ее одну не могу, поэтому пришлось в срочном порядке улаживать дела, грузить собак в машину и выдвигаться на родину деда.
Кстати, закралось у меня подозрение, не дед ли виноват, что Васькина бабка так срочно за свой хрусталь забеспокоилась?
Есть только один человек, способный развеять все подозрения, и это, как вы понимаете, не дед.
Останавливаюсь на заправке, и пока Василиса уходит по своим женским делам, набираю Марию.
— Здравствуй, Марья, это я. Твой злой гений.
Услышав мой голос, Машка сразу начинает ныть.
— Байсаров, скажи, что это неправда. Что ты не взаправду звонишь, а мне просто снится кошмарный сон.
— Нет, Мария, не скажу. Лучше ласковой лжи беспощадная правда.
— Так хорошо без тебя было, не представляешь.
— Я тоже скучал, но звоню не поэтому. Чего там Васькина бабка бузит? Всю малину мне перебила. Мы с Василисой только контакт начали налаживать, и тут она звонит. Кипиш подняла, Васька и сорвалась.
— Байсаров, вот ты тут такой звонишь, весь из себя, информацию требуешь. А ты условие сделки выполнил?
Я даже вижу, как Машка грозно подбоченивается и супит брови.
— Эм… — теряюсь на мгновение, — ну как же, путевки в Египет и Тай, все в силе. Как Васька родит, так сразу….
— Да нет, условия поменялись, — припечатывает Мария. — Я сказала, что палец о палец больше не ударю, пока ты мне жениха собственноручно не найдешь. Причем проверенного.
У меня лоб испариной покрывается. Сука, я и забыл про этих ебучих женихов.
— Да где я тебе их возьму, Маш? — пробую ее вразумить. — Давай ты как-то сама, а? А то я как выберу, тебе может и не понравиться.
— А ты как себе, Байсаров, — не сдается Машка. — Как для себя выбирай. И поверь, все понравится.
— Бог с тобою, Мария, — мой голос звенит от крайнего негодования, — как ты даже подумать посмела?
— Ничего такого, Байсаров, — Машка остается непоколебимой как гранитная стена. — Просто представь, что я твоя сестра.
— Ладно, хер с тобою… — начинаю, и она перебивает.
— Только попробуй еще раз назвать меня оленем, Байсаров. Или кабаном. Прокляну.
— Хер с тобой, сестра. Будет тебе жених, — со вздохом машу рукой и отключаюсь.
— Давид, что-то случилось? — голос Василисы звучит взволнованно, и я вмиг переключаюсь.
— Все хорошо, рабочие моменты.
— Правда? У тебя такой рассерженный вид, — она заглядывает в глаза, и меня затапливает признательностью.
Что я, в самом деле, распсиховался из-за каких-то вшивых женихов. Будут ей женихи. Не будет, купим. Без проблем. Только бы на меня смотрели такими глазами.
Когда я точно знаю, что не похуй.
Глава 18
Давид
То, что пахнет жареным, я понимаю еще по выражению лица Марии, когда она открывает перед нами с Васькой дверь и молча кивает, пропуская внутрь.
— Привет, Маш. Мы торопились как могли, ты смогла бабулю отговорить на квартиру идти?
Василиса щебетать начинает, как только порог переступает.
— Ага, нашла способ.
Мария тяжело вздыхает.
— Машка! Ну где ты там?! Я кого борщ варить учу?! — раздает из кухни командирский голос бабушки Василисы.
Мария зубы стискивает так, что, кажется, слышен хруст эмали. Она переводит на меня взгляд. И в нем читается: «Пиздец тебе, Байсаров».
— Бабуль! — Василиса тут же бросается спасать ситуацию, быстро бросается вперед, при этой бросает жалостливый взгляд на Марию.
Я бы тоже рванул за ней, но сильная рука Марии ловит меня за локоть. Ловлю себя на мысли, что можно было бы попытаться вырваться, но боюсь, что это закончится еще хуже.
— Байсаров, — голос Марии не внушает ничего хорошего, — тебе красный дуб нравится?
Подозрительный вопрос. Слишком подозрительный. Прищуриваюсь, несколько секунд молчу.
— Смотря для каких целей... — начинаю, но не успеваю договорить.
— Чтобы гроб тебе сколотить! — шипит она не отпуская. — Потому что прибью я тебя прямо здесь и сейчас. Я на это не соглашалась!
Я сдерживаю порыв закатить глаза. Вижу, как нервно дергаются уголки ее губ. Присматриваюсь внимательнее. Да, когда мы с Василисой уезжали, глаз у нее не дергался.
— Маш, все же нормально... — пытаюсь успокоить ее. — Бабуля Васи просто хочет... э-э-э...
— Бабуля Васи хочет поселить меня в дурдом, — перебивает Мария. — Если я сегодня не убью ее, то она точно доведет меня.
— Мария, а ты думала, что жених тебе за красивые глазки достанется? За него отработать нужно. А ты сразу халявить начинаешь. Так, дела не делаются.