— Это называется временная жизненная трудность, Мария.
— Короче, Давид. Придется мне отказаться от Педро, но иначе я не могу. Завтра мама с сыном приедут, мне совсем будет не до баб Любы.
Блядь, баб Люба. В наступившей эйфории я как-то совсем выпустил ее из зоны усиленного внимания.
А еще сын.
— Чей сын, Маш?
— Мой, Байсаров. Он с бабушкой живет в загородном поселке, я к ним на выходные езжу. Там природа, свежий воздух, а здесь квартира съемная, и я на сутках. Маме чем ко мне кататься, проще Мишку к себе было забрать. У них там трубы меняют по улице, мама с Мишкой ко мне едут. Мы тут все просто не поместимся.
— Так, — потираю подбородок, — спокойно, Марья, не кипешуй, я все решу. Мы сейчас с Василисой приедем.
Включаю мозговой штурм на полную. Бабка в мои планы точно не входила. Но если квартира готова, конечно она туда сразу переедет с Василисой. А мне надо еще немного времени, чтобы Ваську окончательно к себе привязать.
— Давид, что-то случилось? — Василиса подходит. Кладет руку на локоть, встревоженно заглядывает в лицо
— У Машки есть ребенок? — спрашиваю, загребая ее ладонь в свои.
— Есть, Мишка, — кивает она. — Такой забавный малыш! Их все называют Маша и Медведь, и он очень гордится, что такой маленький, а уже медведь! Машка его маме отвезла, потому что с нашими дежурствами с ребенком не посидишь. Она к ним мотается на выходных, тянет всех...
В свете открывшихся обстоятельств происходящее играет новыми красками.
— Чего сама тянет-то? — буркаю я. — Где их папаша-медведь?
— Машка его выгнала и правильно сделала. Работать не хотел, за ребенком не смотрел. Зачем такой муж? — Василиса сердито фыркает, и я незаметно выпрямляю спину.
А я? Я же нормальный буду муж? Обо мне она так не думает?
— Почему ты спросил? — Василиса встревоженно спрашивает, и я поспешно привлекаю ее за талию.
— Все хорошо, малыш. Если ты выбрала, оформляем заказ и едем.
Глава 26
Давид
— А еще Давид Данилович обещал нам новую кухню! — радостно говорит Василиса бабке.
Надо отдать должное, баба Люба в отличие от Василисы на мой вброс про деда Байсарова не повелась.
— Да ладно! — подозрительно косится она. — Этот старый окунь миллионер? В жизни не поверю!
— Правда, бабушка, — Василиса оборачивается в поисках поддержки. — Вот, Давид говорит. Он знает, он у него квартиру снимает.
— Правда-правда, — киваю серьезно, — Байсаров тот еще жук.
Машка сохраняет гробовое молчание.
— Надо же, а на вид бомж бомжом, — хмыкает бабка. — Что ж он тогда по домам под видом слесаря шляется? Приключения, что ли, ищет? А миллионы свои складирует? Еще и квартиру тебе сдает, жлоб.
— Меня просто с собаками нигде не брали, — заступаюсь за деда. — А он впустил. Он на самом деле добрый, просто не любит это показывать.
— Я заметила, доброта аж прет, — ехидно замечает бабка. — Видать по доброте душевной он мне руку и сломал.
— Бабушка, ты же сама упала, — теперь за деда заступается Василиса, — не надо было на Байсарова с разводным ключом бросаться.
— А кто б на него бросался, если бы он не был такой рукожоп?
Так, ясно, если этот поток сознания не остановить, баба Люба будет костерить деда до вечера.
— Давайте перестанем копаться в прошлом, — поднимаю обе руки, — будем решать проблемы по мере их возникновения. Давид Данилович вам ремонт оплатил? Оплатил. Мебель купил? Купил. У меня вопрос к вам, девочки. Никто не может посоветовать хорошую сиделку? Байсаров собирается вернуться домой, и ему нужна будет сиделка на ближайший месяц. Оплата высокая, полный пансион. Давид Данилович попросил меня кого-то найти и чем быстрее, тем лучше.
— А тебе больше всех надо, что ли? — недоверчиво спрашивает бабка.
— На правах квартиранта, — поясняю и мысленно сжимаю кулаки.
Вот сейчас. Да. Сейчас она дрогнет.
И еще молюсь, чтобы никто их девчонок не предложил свою кандидатуру. Особенно Маша с учетом того, что я сегодня узнал.
— Не знаю, надо в больнице поспрашивать, — Вася неуверенно оглядывается на подругу. — Может, Светка захочет, Маш?
Из-за ее спины делаю страшные глаза и поджимаю губы. Мария походу соображает, медленно качает головой.
— Даже не знаю... Но такое предложение привлекательное! Такие деньги!..
— А что тут знать, — сердито пыхкает баба Люба, — нечего раздумывать. Скажи этому рукожопу, что есть у него сиделка. И не вздумайте меня отговаривать!
Баба Люба сердито поворачивается к девчонкам, а я торжествующе выдыхаю.
Остался последний штрих.
***
— Кто? Эта старая ондатра? — у деда сейчас глаза вылезут из орбит. — Ты охуел, внук? Разве это сиделка? Это ж однорукий бандит, а не сиделка. Признайся честно, ты смерти моей хочешь?
— Дед, — пробую уговорить, — ну помоги, а? Ты же видишь, какая моя Василиса. Денег у меня не берет, помощь не принимает. Я наизнанку вывернулся, чтобы она позволила ремонт им оплатить и новую мебель купить. Между прочим, тобою испорченную!
— Ну давай, давай, расскажи еще ты, что я рукожоп, — надувает губы дед.
— Не буду, ты и сам это знаешь. А вот Ваське с баб Любой пришлось сказать, что ты подпольный миллионер.
— Я? — дед вскакивает с коляски, припадает на ногу и валится обратно. — Кто, говоришь, я?
— Миллионер. Подпольный. Что внук у тебя бизнесмен, владелец компании. Подбрасывает тебе денег, а ты их складируешь. Потому что привык жить скромно.
Тут я, ясное дело, к деду подмазываюсь, ну так а что делать. Не подмажешь, не поедешь.
Дед задумчиво чешет макушку, хмыкает.
— Хах... Так и не спиздел же. Внук подбрасывает, я складирую. В смысле, экономлю, — поправляется он быстро, глядя на мою суровую физиономию. И быстро меняет тему. — Выходит ты Василисе своей признался? Сказал, что ты этот внук?
— Не сказал, — вздыхаю. — Рано еще, Ромка пиздюлей выпишет. Как только первый триместр закончится, сразу скажу. Но у нас все налаживается, дед. Не представляешь, как у нас все хорошо сейчас. И мне очень надо изолировать ее бабку, а то все по пизде пойдет.
— Как будто у тебя по-другому бывает, — ворчит дед, но уже более миролюбиво. И я продолжаю качать.
— Дед, ну так что, договорились?
Но дед просто так не сдастся. Он обязан вынести мне мозг.
— Ты скажи, как эту ондатру ко мне в сиделки умудрился пристроить? — удивляется. — Мы ж с тобой типа незнакомы?
— Спиздел, — признаюсь покаянно. — Сказал, что у тебя квартиру снимаю, потому что меня с собаками никто не пускает.
— И в кого ты такой пиздобол? — качает головой дед.
Дипломатично молчу. Как будто не в кого.
***
Василиса
Последние сутки у меня странное чувство, будто за последний день моя жизнь снова перевернулась с ног на голову.
Бабушка теперь будет жить у Байсарова-старшего, и я не знаю, кого мне больше всего жаль — его или ее. С другой стороны, наконец-то можно будет вздохнуть спокойно, без ежедневных нравоучений и командирского тона. Хотя зная бабулю, она и там найдет, кому вставить мозги.
— О чем задумалась, Вась? — голос Давида выдергивает меня из размышлений.
Я поворачиваюсь к нему. Он ведет машину одной рукой, второй небрежно барабанит по рулю. Выглядит расслабленно, но я чувствую, что он тоже о чем-то думает.
— Просто странно все это. Такое чувство, что ты провернул какую-то хитрую махинацию. С бабулей.
Давид усмехается, скосив на меня взгляд.
— Так и есть. Только во благо. Теперь у нас есть повод вернуться ко мне, — его голос становится тише, глубже. — А ты против?
Я сглатываю, глядя в окно. Сердце пропускает удар. Конечно, я не против. Особенно после того, что было между нами. Черт, да я и сама хочу этого, но…