Внутри слишком яркий свет, слишком много людей. Терпеть не могу супермаркеты. Но сейчас у меня есть Василиса, и моя миссия — катить тележку и платить по счетам.
— Так, значит, корм, продукты, — бормочет Василиса, заглядывая на полки. — Ты чего-нибудь еще хочешь?
«Тебя!»
Но это явно не то, что она имеет в виду.
— Да так, по мелочи, — лениво отвечаю, пока она заполняет тележку.
Сгружаю туда собачий и кошачий корм, подумав, добавляю упаковку корма для котят.
— Для «внука», — подмигиваю Ваське и ловлю в ответ нежный благодарный взгляд.
Проходя мимо отдела для новорожденных мы оба переглядываемся, я сжимаю ее ладошку, она опускает глаза. Ничего, милая, скоро ты все узнаешь, и мы будем вместе все покупать для нашего малыша.
И тут вся идиллия летит к чертям.
— Байсаров? Васька?
Резко оборачиваюсь. Напротив полки с макаронами стоит Мария, разглядывая нас заинтересованным взглядом.
— Привет, Маш! — кивает ей Василиса.
— Приветствую тебя, Мария, — невозмутимо бросаю в тележку несколько пачек спагетти. — Здоровья твоим рукам.
— Ты мне зубы не заговаривай, — ухмыляется она. — Я смотрю, вы с Василисой теперь вместе? У вас все хорошо?
— Да, спасибо, — отвечаю я спокойно. — Мы делаем закупки.
— Ага, ага, — кивает она и тут же хищно прищуривается. — А как там мой Педро? Все еще торчит в родовом винограднике?
Мысленно матерюсь. Ну конечно, она не забыла.
— Видишь ли… — начинаю осторожно, метнув тревожный взгляд на Василису, — у него насыщенный график.
— Да уж, помню, — закатывает глаза Маша, — то виноград убирает, то быков дразнит. Ни секунды на личную жизнь.
— Какой Педро? — недоуменно хлопает глазами Василиса.
Ну, Мария! Какая муха ее укусила?
Поворачиваюсь к Машке, делаю круглые глаза. И только собираюсь достойно ответить, как тут ее взгляд вдруг застывает.
Она вся замирает и смотрит куда-то за мое плечо.
— Ты чего? — спрашиваю, но она даже не моргает.
Следую за ее взглядом и вижу огромного мужчину метра двух с половиной ростом. В элегантном пальто, небрежно расстегнутом. Мужчина стоит у отдела с алкоголем, небрежно заложив руки в карманы, и пристально разглядывает полки.
Я знаю только одного такого амбала, громилу и гиганта.
— Ой, Платон! — ойкает Василиса. — Смотри, Давид, видишь?
Машка молчит.
— Мария? — зову обеспокоенно.
Она не двигается.
— Маш! — дергает ее за рукав Василиса. — Машунь, ты чего?
— Погоди… — наконец шепчет. — Ты его знаешь?
Удивленно моргаю.
— В смысле?
— В смысле… ты знаешь, кто этот божественный мужчина? — ее голос чуть дрожит.
Еще раз прослеживаю траекторию ее взгляда и снова упираюсь в Платона.
— Вон тот? — переспрашиваю удивленно. И тут же отвечаю. — Ну да. Это Платон.
— Откуда ты его знаешь?! — не в силах оторвать от него взгляда, сипло спрашивает Маша.
— Он мой деловой партнер.
Марья резко разворачивается ко мне и хватает за рукав.
— И ты мне раньше не говорил?
Пожимаю плечами.
— А зачем? У тебя же есть Педро!
Мария машет рукой, будто сметая весь образ тореадора-винодела из своей жизни.
— Да ну его! У него то сбор урожая, то коррида, то семейный бизнес! Задолбал! — с жаром выдает. — А вот этот… — она снова впивается глазами в Платона, — вот этот — мужчина моей мечты!
Облизывает губы и обдает меня пламенем пылающих глаз.
— Я согласна, Байсаров! Знакомь!
Прикрываю глаза, прикладываю пальцы к переносице.
— Ну все, Платон. Тебе пиздец.
— Что ты там бубнишь себе под нос? — подозрительно спрашивает Машка.
— Я говорю, закончилась твоя эра, Педро-тореадор.
***
Медленно провожу рукой по лицу, выдыхая через стиснутые зубы. Ну все, Платон. Теперь тебе точно не отвертеться.
— Давид, ты слышал, что я сказала? — нетерпеливо трясет меня за руку Машка, ее глаза горят боевым азартом.
— Слышал, Мария, слышал, — хмурюсь, косясь в сторону ничего не подозревающего Платона. Он, сука, стоит у полки с алкоголем, задумчиво изучая ассортимент, и даже не подозревает, что брать ему точно нужно не одну бутылку, потому что его судьба сейчас решается у макаронного стеллажа.
— Так что стоишь как памятник? — топает ногой Мария. — Знакомь меня с ним!
Чего стою? Думаю, за какие грехи Платону так повезло, бляха.
Я медленно поворачиваюсь к Василисе, ожидая хоть какой-то реакции. Она смотрит на Машку с выражением смеси изумления и сочувствия. Да, Машка обычно несется по жизни, не разбирая дороги, но чтобы так…
— Мария, ты уверена? — осторожно спрашивает Василиса.
Даже она понимает, что Машка планку загнула. Я-то явно не Платона собирался под это дело подставлять.
— Васька, ты что, слепая? — негодующе восклицает Машка, хватая подругу за плечи. — Ты видишь этого мужчину?! Этот мужчина — подарок судьбы! Он создан для меня! Под меня! Это мой… мой… — она запинается, на секунду прикрывает глаза и потом выдает: — …мой мужик, короче!
А Платон еще не подозревает, что хана всем его планам. Губы сами в улыбке разъезжаются. В сочувствующей.
— Ты еще будешь ржать, когда мы будем подписывать тебе приглашение на свадьбу! — гордо заявляет она, вздернув подбородок. — Все, не трать время, веди меня к нему!
Я смотрю на Платона и понимаю, что мужику сегодня явно будет чем заняться. Но, будь я проклят, если этот громила не заслуживает хотя бы небольшого наказания за то, что пытался претендовать на Василису.
— Ладно, Машка, — решаюсь, наконец. — Но учти, если он начнет орать на меня, что я тебя на него натравил, я все спишу на судьбу.
— Байсаров, помяни мое слово, я судьбе помогу! — подбоченивается Мария. — Давай, веди меня к моему мужчине!
Вздыхаю, хватаю тележку и направляюсь к алкогольному отделу. Платон стоит к нам спиной, огромный, как медведь, держащий в руках бутылку коньяка. Подхожу к нему, пока Машка, как орлица, крадется следом.
— Привет, Платон, — хлопаю его по плечу.
Он медленно поворачивает голову и сразу хмурится.
— Чего тебе, Байсаров? — голос у Платона низкий, чуть раздраженный, но это его стандартный тон, так что я не особо переживаю.
— Да вот, увидели тебя. Решили подойти, поздороваться. — отвечаю спокойно, но внутренне ухмыляюсь.
— Вот как, — без особого интереса отвечает он и снова смотрит на бутылку в руках.
— Василису ты знаешь, а это Мария, между прочим медсестра от бога.
Машка тут же шею вытягивает. Улыбка на все тридцать два.
— Ага, приятно.
Машка, похоже, слегка теряется от такого приема, но держится.
— Выбираете? — спрашивает она.
— Ага, — коротко отвечает Платон.
Машка ждет, что он что-то скажет дальше, но нет. Он просто изучает этикетку, будто его вообще не волнует, кто тут перед ним стоит.
Тишина затягивается, и я уже готов сказать что-нибудь, чтобы заполнить неловкую паузу, но тут Мария берет ситуацию в свои руки.
— Коньяк — хороший выбор, — говорит она, кивая на бутылку. — Только если вы в нем разбираетесь, конечно.
Платон отрывает взгляд от этикетки и смотрит на нее чуть внимательнее.
— Разбираюсь.
Она с интересом склоняет голову.
— Вы по какому принципу выбираете? По выдержке? Или тебе важнее вкус?
Я с трудом сдерживаю ухмылку. Ну, Машка мастер, конечно. Она не навязывается, просто заинтересовалась тем , что реально интересно ему . Умно.
Платон слегка щурится, будто оценивает ее, но, похоже, тема его реально больше волнует, чем собеседница.