- Не сегодня, доченька! Это ваш день. Приду к вам в другой день, но спасибо за приглашение, - я чувствовала улыбку, которая согревала меня, хотя Алла Викторовна была далеко, но это радовало, что она спокойна и счастлива за нас. Одновременно с этим, меня душил стыд, она не приедет. Я радовалась этому. – Дариночка, - вдруг ее голос прозвучал слишком серьезно, - а Дима нашел себе работу? – как я не воскликнула в этот момент, сдержала порыв, уточнить, правильно ли я услышала ее. Поняла, что пауза затягивается, а напряжение нарастает… Слезы, которые я сдерживала, готовы целым потоком бежать по моим щекам.
- Сегодня он об этом мне не говорил, - просчитывала каждое свое слово, чтобы ненароком не сказать, что вообще не знала, что муж потерял свою работу, ведь зарплату он приносил… Надеюсь, деньги добыты законным путем, - сердце замедлило свой ритм, страх стал вырываться, а руки подрагивать от эмоционально перенапряжения.
- Я дала ему денег, чтобы вы не бедствовали, - словно отвечала на мой вопрос, тем самым изгоняя мой страх.
- Спасибо, - выдохнула я. Одну слезу, все же не сдержала я. Она начала свой путь в уголке моего глаза и потекла вниз, оставляя соленую дорожку на моей и без того бледной щеке… – Надеюсь, мы скоро решим это, - хотя мне, не очень верилось. Но выход нужно искать, точнее работу, и лучше будет, если ее найду я.
- За Лилией приходите завтра. Мне только в радость, а вы отдохнете вдвоем. Всех благ вам, - и быстро отключилась.
Глова моя начала болеть. Взгляд мой был устремлен в сторону мужа. Он качался из стороны в сторону. Разговора с мамой он не слышал. Сейчас он вообще никого не слышал.
Красивый молодой мужчина, который притягивал женские взгляды – тогда, имея виду прошлое. Сейчас этот мужчина мало походил на себя. Весь задор и веселость исчезла. Красота его – таяла с каждым его запоем. Взгляд его был блуждающим, чаще потерянным. Голубоглазый шатен, высокого роста, на голову выше меня, с подтянутым телом, сейчас был подобием себя. Подтянутость прошла. Лицо было опухшим, иногда в ссадинах. Лишь, чистый вид давал некую опрятность.
«Бух» - послышался глухой стук. Это муж мой свалился. Признаков шевеления нет, а подсапывание слышно хорошо. Спит, этот врун, сейчас спит! Я была зла. Во мне боролись разочарование и гнев. Как же мне хотелось его пнуть, да не один раз. Но лежачих не бьют! Сейчас я должна была закатить скандал, топать ногами, лить слезы, обвинять во лжи, но это бесполезно. Одно из перечисленных у меня проявилось – слезы. Слезы горечи, слезы сожаления, слезы разочарования и просто, женские слезы потерянных надежд.
Пристрастился Дима к бутылке относительно недавно. Алкоголиком сложно его назвать. Но всегда есть это дурацкое «но» … Что будет дальше? Вдруг это перерастет в зависимость? А если в агрессию? Тяжелые размышления, навевают неразбериху. Зажмурила глаза, чтобы остановить свои слезы, сжала кулаки, чтобы успокоить нервы и вышла из дома, чтобы успокоить душу.
Глава 2
- Воронцова, - задержитесь, пожалуйста! – преподавательница странно косилась на меня всю лекцию. Причины я сама не поняла. Нарушений за мной не наблюдалось. Долгов нет. Успеваемость хорошая. – Дарина, мне сказали, что ты часто стала брать лишнюю нагрузку на себя? – фух, выдохнула я. Вот в чем дело.
- Это запрещено? – решила уточнить я, на всякий случай.
- Нет. Но это сказывается на твоем здоровье. Ты когда в зеркало смотрела в последний раз? – преподавательница смотрела на меня пронзительным взглядом. – Многие твои однокурсники берут минимум, и то по одной причине, что это требует от них программа обучения, а ты чем руководствуешься? – строго спросили меня.
- Практика лишней не бывает! – вроде, голос мой, прозвучал твердо.
- Ты хочешь, чтобы я ввела лично для тебя ограничения? – а это уже злость, в чистом ее проявлении. – Мы выпускает будущих специалистов, а не тень, похожую на них. А ты, с твоим усердием, скоро в нее превратишься! – припечатала Вера Николаевна. – Ты должна понимать последствия своих поступков. Подумай о дочери, - уже тише, сказали мне.
- О ней я и думаю, - сдерживая себя, пробормотала я.
- Вам деньги нужны? – совсем тихо, спросили меня. Сделано это было с таким участием, что сдерживаемые слезы вот-вот найдут выход.
- Да, - шепот мой, был едва слышен.
- Даю тебе месяц на то, чтобы ты привела себя в порядок. От практики тебя освобождаю. Если учебу свою подтянешь, будет тебе подработка по специальности, и не только. Но это только через месяц. Мне нужна живая и энергичная, и здравомыслящая помощница. Месяц вытяните? – кивок мой, был сделан через силу. Уверенности у меня не было. Но впереди маячила официальная подработка, которая вселяла надежду.