У Эрика нет ответов. И все, что он может, — отправиться завтра к корпусу лаборатории генной инженерии и попытаться что-то разузнать о приятеле.
Утро выдается солнечным и свежим. Эрик уверен, что не стоит рисковать и ехать к Хэнку домой, поэтому остается выжидать в небольшом сквере, наблюдая за входом в здание. Он старается выглядеть как можно менее подозрительным, но это довольно трудно в полвосьмого утра, когда все либо идут на работу, либо выгуливают собак. Куртка, которую он купил у той же торговки, ему великовата и выглядит слишком потрепанной, а на джинсах остались пятна крови со вчерашнего дня. Эрик бездумно скребет их ногтем, исподлобья наблюдая за прохожими и входом в здание. Он натянул капюшон, чтобы никто не видел его лица, но ему кажется, что это, наоборот, привлекает внимание и прохожие только больше пялятся на странного парня на скамье.
Сидеть холодно, и он замерзает быстрее, чем хотелось бы. Но среди входящих сотрудников долговязой фигуры Хэнка не видно. Возможно, он сегодня не работает, или начинает позже, или лежит в больнице, оправляясь от ранения, или его просто тут нет. Эрик скрипит зубами, не зная, что делать. Уже восемь, и поток приходящих сотрудников иссякает, оставляя его ни с чем. Он собирается встать, чтобы все же отправиться к Хэнку домой, когда на скамью рядом кто-то опускается.
Эрик весь напрягается, и остатки его внимания уходят на то, чтобы случайно не погнуть что-нибудь и не выдать свое местоположение Чарльзу. Он не чувствует вторжения чужого разума, и это уже хорошо.
Капюшон мешает покоситься на незнакомца, тот молчит, и Эрик хочет уйти. Но стоит ему начать подниматься — чужая рука дергает за локоть, усаживая обратно.
— Сиди спокойно, мастер конспирации.
Эрик против воли тянется ко всему металлическому в округе, готовясь отразить нападение, и пораженно оборачивается на сидящего рядом, чтобы рассмотреть его. Того, чей скелет полностью состоит из странного металлического сплава.
Мужчина высок и широк в плечах, со странной прической и каким-то звериным взглядом.
— Ты кто, черт возьми, такой? — голос Эрика охрипший, но достаточно твердый, чтобы незнакомец понимал: Эрик не тот, кто сдастся без боя.
— Продолжай делать вид, будто меня тут нет, придурок, — для верности он пинает его кроссовок своим массивным ботинком и достает из кармана сигару.
Эрик замолкает, пока мимо них проходит женщина с пуделем. Она с отвращением смотрит на лавку, и косматый мужик подмигивает ей. Дамочка убирается прочь с удвоенной скоростью.
— Твою маму похоронят завтра на Маунт-Хеброн. Рейвен удалось это устроить.
Сердце Эрика пропускает удар и срывается на бешеный ритм, грозясь выпустить металлокинез из телесного плена и все испортить, но он заставляет себя держаться. Его голос дрожит, когда он начинает говорить, но не от боли, а от гнева.
— Лучше бы она устроила так, чтобы этого не случилось вовсе. Чем вы занимались все это время?! — он кричит шепотом, но Большой Парень остается спокойным как скала.
— Остынь и дыши. Иначе эти уроды из правительства скоро будут здесь. Глазом моргнуть не успеешь, — его голос прохладный и уверенный, похожий на отражение этого осеннего дня.
Эрик хочет врезать ему, но только усиленно дышит, пытаясь унять сердцебиение. Он хотел найти Людей Икс, они сами пришли ему навстречу. Цель достигнута, как бы это ни произошло.
— Мы не без дела сидели. Дважды пытались вытащить ее, потеряли одного из наших.
Эрику должно быть жаль, но он ничего не чувствует по этому поводу. Его мысли занимают еврейское кладбище и похороны, на которые он навряд ли сможет попасть.
— Знаю, что тебе сейчас херово. Но у нас нет времени на скорбь, — он тушит сигару о скамейку. — Ты надрал Шоу зад, сбежав у него из-под носа. Зная эту паскуду, уверен, нам стоит ожидать чего-то в высшей степени отвратительного в ответ. Ставки слишком высоки в этой игре, парень.
Они молча сидят еще какое-то время, погруженные в свои мысли.
Будто Эрик и так не знал, что они в полном дерьме…
— Ты сейчас встанешь и пойдешь в сторону бизнес-центра на углу. Твоя цель — центральный парк. Мы должны убедиться, что за тобой нет хвоста. Через три часа встретимся на пересечении Восемьдесят Первой и Центральной Парковой улиц.
— А если хвост есть?
— Тогда мы его отрежем.
Эрик поднимается, закидывая рюкзак на плечо, и засовывает замерзшие руки в карманы.
— Как тебя зовут?
— Логан. Вали уже.
Он идет в сторону перекрестка, не оборачиваясь. В сквере на удивление людно: ранние пташки-мамаши вышли на прогулку с колясками, кто-то решил побегать, а место собачников заняли спешащие куда-то старики и уличные торговцы совершенно не сезонными мороженным и сладкой ватой.
Логан не дал никаких указаний, где мотаться Эрику эти три часа, так что он проводит какое-то время в бургерной. После утренней встречи у него разыгрался аппетит. Может, потому что теперь у него есть хоть какой-то курс для дальнейших действий, а не смутные планы потерянного одиночки.
Он думает о том, сможет ли посетить похороны матери, но не уверен, что ему позволят рискнуть.
Эрик идет в парк и все оставшееся время бродит по его многочисленным дорожкам. Он старается держаться подальше от оживленных мест, но никто не смотрит на него. Каждый поглощен своим делом: спортом, отдыхом, прогулкой. Эрик проходит мимо пары памятников и вспоминает фотографию с Шерон Ксавье.
Когда-то Чарльз с матерью ходил здесь, еще не представляя, как ужасно сложится его жизнь. Эдди тоже любила парки, но в детстве Эрик предпочитал носиться по дворам со сверстниками вместо того, чтобы неторопливо прогуливаться с матерью между клумб и цветущих кустарников. Его нельзя было загнать домой с улицы, где они с мальчишками до посинения гоняли мяч, или вытащить из автомастерской отца одного из ребят.
Он находит тот самый памятник с фотографии у детской площадки на краю парка, у пятой авеню. Очевидно, маленькие Чарльз с Мойрой играли здесь когда-то.
Памятник странно абстрактный и абсолютно безвкусный, на взгляд Эрика. Возможно, его мать, как и мать Чарльза, могла бы оценить нечто подобное и даже сделать фото. Но Эрик просто садится на скамью и смотрит, как на детской площадке играет несколько ребят. Вроде он был здесь пару раз. Но запомнил только тот, когда подрался с толстым мальчишкой по имени Крис, потому что он дразнился.
Эрик выходит к назначенному времени на нужный перекресток и топчется у светофора, не зная, что делать дальше. После парка город кажется ужасно шумным, серым и переполненным. Эрик чувствует себя уставшим, и все, чего ему хочется, — поскорее спрятаться в логове чертовых Людей Икс и крепко уснуть часов на шесть-восемь.
Неприметное, замызганное такси останавливается на обочине, и из него выглядывает водитель.
— Эй, мистер! Садитесь, подвезу куда нужно.
Эрик закатывает глаза и просит его отвалить, когда видит, что глаза у мужчины вдруг на секунду становятся желтыми.
Рейвен.
Чувствуя, что лишь подтверждает свою кличку тормоза, Эрик поспешно садится на переднее сиденье. Он ничуть не удивлен, услышав приветствие:
— Херов тормоз…
Машина трогается с места и увозит его прочь от парка и детских воспоминаний — своих и чужих.
Эрику кажется, что на самом деле он перекочевал из плена у одной команды Шоу к другой, а вовсе не находится на территории его оппонентов. Единственный, кто рад его видеть на новой базе Людей Икс, находящейся, как понял Эрик, в секретной квартире того самого Логана, это Хэнк. Он встречает их с Рейвен на пороге и втягивает Эрика в неловкие, но все же дружеские и поддерживающие объятья. Правая рука у него на перевязи, и он сбивчиво объясняет, что пуля застряла в ключице, но рана быстро заживает благодаря его ускоренной мутантской регенерации. Эрик не слушает, ему все равно. Хэнк жив и в порядке, и это первая хорошая новость за последнюю пару недель…