Домициан был слеплен из другого теста. Со ссылкой на Диона Кассия Ренан пишет: «Гонения Домициана обрушились одинаково и на евреев, и на христиан»[188]. Произошло это в 95–96 гг.
Но ситуация в корне отличалась от той, которая была при Нероне в 64 г. Синоптические евангелия, ходившие в списках уже целое поколение и ставшие достоянием любой сколь-нибудь значимой общины, сделали свое дело. Христиане поняли то, что давно знали иудеи, — они поняли, что у них другая этика, другая духовность и что им необходимо ограждать свою духовность. Они теперь твердо знали: да, Христос вышел из среды иудеев, но они не поняли, предали и распяли его.
Времена Траяна расставили все точки над «и».
Траян, наследовавший Нерве, был выдающимся правителем. На протяжении всей жизни он был любим войсками и народом, не прилагая к этому особых усилий. Великолепные физические данные, выносливость и несомненное дарование государственного деятеля говорили сами за себя.
Современники считали его фигурой масштаба Августа. Еще в начале своего правления он велел утопить доносчиков, культ которых процветал в Риме со времен Августа, что вызвало, и вполне заслуженно, неподдельный энтузиазм народа. Во внутренней политике он продолжал идеологию Августа, отстаивая исконно римские ценности. В числе этих ценностей, разумеется, была чистота религиозных воззрений.
При ближайшем рассмотрении этого вопроса выяснилось, что опасность, исходившая от иудеев, резко преувеличена. Если в начале века или еще несколько десятилетий назад евреи вели прозелитскую политику, что так или иначе приводило к тому, что часть римлян проникалась их «зловредной» религией, то со становлением христианства их религия, и так не особенно привлекательная из-за запретов и ограничений, ушла в тень, перешла в глухую защиту. Теперь не было места в империи, где не видны были бы щупальца нового религиозного течения. Траян, с присущей ему интуицией гениального правителя, сразу же определил, откуда следует ждать неприятностей. Небольшая консервативная община иудеев, ограничивающая прием новых членов, была совсем не опасна. Главный враг — христианство. И ограничения, и репрессии не заставили себя ждать. Эта направленная враждебность властей застала их врасплох. Совсем недавно их преследовали наряду с иудеями. Почему же сейчас основная травля направлена против них? Это было, безусловно, несправедливо. Они почувствовали себя на самом дне котла, в котором варились вместе с иудеями, и стенки обжигали их в первую очередь. Необходима была поварешка, чтобы перемешать содержимое котла и восстановить справедливость. Этой поварешкой и стало Евангелие от Иоанна.
Для нас не так уж важно, диктовал его лично Иоанн, или это создание его школы, его последователей. Понятно одно: автор или авторы взяли за основу реальный исторический материал. На наш взгляд, историчности в Евангелии от Иоанна никак не меньше, а даже больше, чем в синоптических. Однако время было не такое, чтобы писать относительно нейтральное евангелие. Вполне вероятно, что авторы располагали значительной информацией о путешествиях Иисуса по Галилее, — ведь Иоанн был их очевидцем. Но в конкретной исторической ситуации акцентировать внимание на этом было нельзя. Значительно больший интерес представляли события в Риме, а именно треугольник: иудеи-Христос-римляне. Следовало расставить акценты и показать, кто истинные враги христиан, и это было сделано. Поэтому в историческом аспекте просто бессмысленно говорить об антисемитском настрое Евангелия от Иоанна. Оно выполняло определенные функции, оно просто не могло быть иным. И создано оно было конечно же только через несколько лет после прихода к власти Траяна, но не в последние годы его правления, когда он вел изнурительные войны на Востоке. Это было в разгар его активности в империи где-то около 99-115 гг.
В нашей книге для нас важно если не признать факт, то, во всяком случае, принять версию, что Иоанн в плане хронологической достоверности является не менее надежным источником, чем синоптики.
Глава 34
Служение Христа
Какая-то предрешенная неопределенность таится в хрониках синоптиков, когда пытаешься понять, а сколько же все-таки лет длилось служение Христа? Пушкинским «пойди туда, не знаю куда…» можно охарактеризовать наши поиски. Словно помело злой или завистливой колдуньи прошлось по рукописям, создавая и нагромождая неопределенности. Десятки, сотни раз перечитывая евангелия, стремясь понять, что это — поздняя правка текстов, приглаживание их под одну каноническую гребенку либо завороженность синоптиков той самой фразой, на которую ссылался много позже Климент Александрийский: «В лето Господне благоприятное…» И мне показалось, что если через 150–180 лет после евангелий Климент Александрийский так трепетно относился к фразе Исайи, то и евангелисты должны были принимать ее во внимание. Но Лука располагал огромной массой материала, его попытка втиснуть всю массу фактов о путешествии Христа, если оно продолжалось, как мы полагаем, опираясь на Иоанна, три с половиной года, должно быть обречено на провал. Трудно укрывать обилие фактов.