– Но почему он не хочет возвращаться?
– Перед несчастным случаем родители поссорились, и мальчик винит во всем маму. А поскольку до десяти лет дети не могут понять необратимости и безысходности смерти, он не осознает, что еще немного и пути назад не станет. Ты же наверняка слышал, как дети говорят: «Вот я умру и посмотрю, как вы будете плакать на моей могиле».
– Когда я умер, моему сыну было примерно столько же.
– Теперь понятно, что задержало тебя в этом мире: любовь сына или жены, а возможно, обоих.
– К сожалению, я их не помню, – сказал Тарас, пытаясь посредством панели меню сделать заказ, но тщетно. Вероятно, таким образом персонал заведения попытался избавиться от поздних посетителей. Однако привыкший добиваться своего майор жестом подозвал официанта и заказал спиртное с закусками.
– Если ты вернешь парня, он будет жить? – спросил Тарас у девушки, игнорируя недовольные взгляды официанта.
– Не знаю. По крайней мере он сможет узнать секрет, который скрывали от него родители.
– Какой секрет? – спросил вернувшийся из туалетной комнаты мальчик.
– Сейчас ты бросаешь не только маму, но и младшего братишку.
– У меня нет брата, – возразил ребенок.
– Есть, – заверила цыганка. – Только он еще не родился.
– Однако это первостепенно изменит твою жизнь, – сказал Хранитель. – Когда тебе исполнится двенадцать и ты станешь совершеннолетним, перестанешь быть чадом и получишь свое имя, а с ним ответственность за семью. Ты станешь старшим мужем в доме и обязан будешь оберегать ближних. Именно поэтому отец не позволил тебе пойти с ним.
– Правда? – мальчик с надеждой посмотрел на девушку.
– Да, – утвердительно кивнула цыганка и с интересом посмотрела на монаха. – Сколько же столетий назад вы умерли, раз так говорите? Обряд давать первое имя ребенку в день совершеннолетия существовал очень давно, до крещения Киевской Руси. И вы называете мальчика «чадо» как славяне в давние времена. Как вы существуете столь долгое время? Ведь уже не осталось никого в живых, кто бы помнил вас. Что вас здесь держит?
– Как для цыганки ты довольно образована, – заинтересовался Тарас новыми открывшимися характеристиками ее персоны.
– Не суди о книге по обложке, – недовольно хмыкнула она. – У меня были хорошие преподаватели.
– Так ты вернешься к маме? – спросил Хранитель у мальчика.
– Конечно, теперь я позабочусь о них, – полный решимости сказал неожиданно повзрослевший паренек.
Девушка улыбнулась и сначала ласково погладила парня по волосам, а затем перевела взгляд на монаха и сразу стала серьезной.
– Мужчина, вы не ответили на мои вопросы, – обращаясь к монаху, не унималась цыганка.
– Ты что-нибудь слышала о хранителях? – спросил у нее монах.
Девушка удивленно приподняла брови и уважительно посмотрела на присевшего подле незнакомца.
– Конечно, слышала, но никогда не встречала, – от заполонившего ее восторга она некоторое время не могла дышать. – А он тоже хранитель? – девушка кивнула в сторону Тараса, который за короткое время успел изрядно потрепать ей нервы.
– Нет, – улыбнулся монах, увидев ее недовольно искривленный рот. – Он витязь, которого позвали на службу для важного похода.
– Понятно, – облегченно вздохнула девушка и потеряла интерес к майору. – А ты был в Хеле? – спросила она Хранителя.
– Нет, – ответил монах к огромному разочарованию цыганки.
– Хел – это где? – поинтересовался Тарас.
– Ты путешествуешь вместе с Хранителем и даже не знаешь, что такое Хел?! –выпучила глаза девушка.
– Я только недавно узнал, что мертв, а с этим субъектом знаком всего ничего, – такое пренебрежительное отношение цыганки вконец задело его.
– Душа человека как при жизни, так и после смерти блуждает по мирам. Со смертью ничто не исчезает бесследно. Положительный опыт переходит в новые воплощения, а все плохое, дабы исключить повторение ошибок, отправляется в Хел. Это сокровищница знаний человечества. Там все, что было, но не может возникнуть снова, как твое тело, например. Есть души, которые даже после смерти связаны с мирами, хранящими информацию о прошлом. Такова душа твоего попутчика.