«И этот туда же», – подумал Такеши и, недовольно скривившись, улегся на тонкий футон [5].
Проснувшись утром, Такеши первым делом исследовал некогда знакомые ему места. Как он и предполагал, никаких новых пристроек к зданию не было. Приставленный к нему монах всячески уклонялся от разговора, но предупредительно угождал важному гостю в бытовых вопросах. Такеши умылся, переоделся в чистую одежду и сытно позавтракал.
– Ты не видел учителя? – спросил он помощника, тщетно пытаясь разыскать главного монаха.
– Он ушел в лес медитировать, – сообщил молодой монах.
– Надолго? – по инерции спросил Такеши, хотя знал ответ. Когда старец медитировал в лесу, могло пройти несколько часов, дней, а то и месяцев.
Прождав учителя два дня и не дождавшись его, Такеши вынужден был вернуться в Токио. На этот раз даже интенсивный график работы не смог отвлечь его от волнующих мыслей. Что за дверь он открыл, будучи школьником, и почему учитель ничего не объяснил? К чему был разговор о несуществующей комнате? Вопросы, вопросы, вопросы и все без ответов. Старец не подходил к телефону, не отвечал на письма Такеши, отказывался разговаривать с его посланниками и сейчас, в последний момент, когда время исчислялось не днями, а часами, Такеши все же хотел уговорить учителя покинуть храм и перебраться в один из плавучих городов.
– Такеши, рад встрече, – сказал главный монах с легкой улыбкой, словно не было нескольких месяцев разлуки.
– Вы согласны ехать со мной? – полный решимости переубедить монахов, эмоционально прокричал он.
– Никто не покинет этого храма, – ответил старец.
– Хотите умереть?!
– Нет, мы остаемся, чтобы жить, – сказал один из братьев.
В монастыре было немного монахов, не больше пятидесяти, но за все время всеобщей эвакуации ни один из них не покинул храма. Такеши смотрел на их умиротворенные лица и багровел от накатившего ощущения бессилия.
– Не понимаю вашего спокойствия!
– Такеши, оглянись, – произнес старший монах. – Птицы, звери, насекомые – все они спокойны. Жизнь идет своим чередом, а ведь именно они первыми реагируют на надвигающиеся катастрофы.
– Возможно, еще рано, – уже с сомнением ответил Такеши.
– Не верь тому, что видишь и слышишь, – сказал учитель. – Разум обманывает тебя. Все не так, как ты думаешь. Но если рискнешь остаться, я открою твои глаза, прочищу уши и освобожу разум. И тогда ты узнаешь врага и будешь вместе со мной защищать нашу землю.
– Но Япония вот-вот уйдет под воду!
– Все не так. Все не так.
Ссылки:
[1] Остров Хасима находится в 15 километрах от японского города Нагасаки в Восточно-Китайском море. Более распространенное его название Гункандзима, так как с моря остров выглядит как огромный военный корабль (в японском языке «gunkan» 軍艦 означает "военный корабль").
[2] О-бон (яп. お盆), или Бон (яп. 盆) – японский трехдневный праздник поминовения усопших. Согласно традиции в это время души усопших посещают живых родных. В одних районах Японии этот праздник отмечают в середине июля, в других – в середине августа.
[3] Деревья сакаки и коямаки произрастают исключительно в Японии.
[4] Hyper Rescue – наиболее оснащенные мобильные отряды. Всего их десять, в Токио – четыре. Чтобы попасть в этот отряд, следует предварительно поработать в обыкновенной пожарной команде.
[5] Футон (яп. 布団) – традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца, который расстилают на ночь для сна и убирают утром в шкаф.
ГЛАВА 1. Где здесь в герои записывают?
Вот уже несколько часов Тарас наблюдал за покачивающимся на воде поплавком. Время от времени он вынимал удочку из воды, проверял наживку и снова закидывал крючок на леске в воду, но рыба упорно отказывалась жертвенно бросаться на приманку. Много лет он изо дня в день приезжает на озеро, забрасывает удочку на одном облюбованном месте и неустанно ждет, что когда-нибудь поймает хоть одну рыбку. Всякий раз, покидая озеро без улова, Тарас надеялся, что в следующий раз ему непременно улыбнется удача.
Вот и сегодня он сидел в полном одиночестве на берегу затерянного в чаще леса небольшого озера, круглого, словно блюдце. Озеро было настолько мало, что даже не имело названия, хотя значилось на картах. Вокруг природного водоема все будто застыло: не колыхался ветер, не пели птицы, даже облака замирали над верхушками деревьев, отражаясь в зеркальной поверхности озера. В душе Тараса было пусто: несколько лет назад огонь выжег его изнутри. Со временем душевные раны зажили, но пустота превратила его в живого мертвеца.