— Проклятье!!! — прорычал давешний сержант, отбиваясь от наседающих орд врага.
Их не брали мечи и стрелы и практически единственным способом хоть как остановить тварей, так похожих на людей, но людьми не являющихся, был изрубить их на куски. Как можно более маленькие, таки, что не могут потом ухватить за что-нибудь. Сержант был человеком не робкого десятка и дрался отлично, тяжелый топор в его руках все наливался и наливался свинцом, оттягивая руки. Круглый щит защитника стен давно превратился в щепу, да оружие было с некоторых пор сподручнее держать двумя руками. Очередной монстр в доспехах штирийского крылатого гусара с одним обломанным крылом и тяжелой саблей в руках перебрался через зубцы стены. Защитников давно оттеснили к середине боевой галереи и препятствовать притоку новых сил врага. Гусар присоединился к наседавшим на сержанта двум воинам в цветах Рыцарей Креста. Быстрым ударом гусар обрушил свою саблю на плечо сержанта. Он скривился от боли — во все стороны брызнули ошметки кольчуги, гамбезона и сержантовой плоти и крови. Рука повисла плетью, рукоять топора вывалилась из ослабевших пальцев здоровой, а над головой сержанта уже взвились два меча и тяжелая сабля.
В ворота оглушительно бил громадный таран. Его даже не удосужились хоть немного прикрыть сверху, знали, когда подкатят таран лить на него будет уже нечего и некому. Зигфрид покачал головой. Очень скоро бой перекинется на улицы Аахена и можно считать его проигранным. Хотя проиграли они как только затеяли эту невозможную ссору с эльфами. Именно поэтому Монтрой вывел все остатки гарнизона на большую площадь перед воротами в город, в которые раз за разом бил таран.
Здесь стояли рыцари, рискнувшие остаться, не ушедшие сопровождать свежеиспеченного короля со свитой, профессиональные солдаты бывшей императорской гвардии и простые ополченцы, кое-как вооруженные из арсеналов и одетые, в основном, в толстые куртки из кожи и шлемы, но их хватило не всех. Это будет последний бой и даст им шанс, нет, не победить, а погибнуть с честью. С некоторых пор ничего иного Зигфриду нужно не было.
Стены пали под напором вражеских воинов, по виду людей, но по сути — нет. Ворота с треском распахнулись, не помогли ни засов из литой бронзы, ни державшие его стальные скобы — они зазвенели по мостовой металлическим дождем. А следом застучали копыта кентавров. Первыми неслись воители, готовые длинными копьями расчистить проход, а за ними — дикари, выполнявшие роль ездовых, на спинах их сидели диковатые эльфы, пускавшие стрелу за стрелой. Под ними падали рыцари и солдаты, не спасали добротные доспехи и толстые щиты. Ответный залп арбалетчиков был страшен — лавина болтов, выпущенных одновременно, врезался в авангард. Кентавры воители падали, теперь уже их броня не выдержала натиска. На несколько минут атака задержалась. Но тут по площади ударили со стен.
Незадолго до того как ворота вылетели с треском под ударами тарана, нам отдали приказ, используя лестницы и осадные башни забраться на стены, которые к тому времени были полностью очищены от защитников, тела которых уже стаскивали в Котел Мертвых. Мы заняли позиции и приготовились бить по людям, собравшимся для последнего боя на площади перед воротами. Еще до его начала мы открыли огонь по ним — они были у нас как на ладони, прямо мишени на тренировке. Одновременно из переулков выбежали темные эльфы, пробравшиеся в город сразу после того, как пал последний их защитник. В общем, еще одно избиение.
Зигфрид крутился вместе с конем, отмахиваясь от кентавров своим топором гномьей работы. Его тяжелое лезвие легко ломало доспехи, мощная рукоять принимала удары даже каменных молотов кентавров-дикарей, при этом топор не выворачивался из рук, не смотря на то, что удары на него обрушивались просто чудовищной силы. Он замечал, что вокруг оставалось все меньше и меньше воинов — кого выбили стрелки, сидевшие на стенах, кто уже пал под копьями и молотами кентавров и мечами эльфов, выбежавших из переулков, иные же просто опустили оружие, желая лишь одного — скорой и легкой смерти.