Он поднял её, посадил себе на колени, обнял, смотрел на чудо, явившееся ему в тревожном мокром городе.
- Слышала, что вас тяжело ранили и не знала, где искать, - произнесла она расстроенно.
Он поднял волосы у левого виска, и женщина увидела шрам над бровью, уходящий за ухо.
Рука её утонула в жёстких, посеребрённых волосах, губы дотронулись до шрама, до красивых бровей, до глаз. Исполнилось "последнее желание перед расстрелом", в её руках был бог, не египетский и не арабский, а греческий, главный на Олимпе, Зевс-громовержец.
Они наслаждались друг другом, как будто между двумя встречами не существовало четырнадцати лет, и не имело значения, в том времени они находились или в этом.
Не только ей, но и ему следовало её благодарить.
Вернувшись на командный пункт тогда, четырнадцать лет назад, Михаил достал алюминиевую флягу, отвинтил крышку, вдохнул запах спирта и закрыл ёмкость. Сегодня он спас женщину, возможно, с риском для собственной свободы, неизвестно на что ещё способен Касьян. Бытие показалось ему не таким уж бессмысленным. Истощённая телефонистка с горящими глазами поделилась с ним уверенностью в себе.
"Из нас двоих, мужчина - я", - упрекнул себя Михаил, с тем и продолжил войну.
Неизвестно сколько времени могли бы длиться объятья, и ничего, казалось, не может им помешать, но тишину просверлил звонок входной двери коммуналки. Звонили, не переставая, как будто кнопку залепили пластилином.
Мужчина спросил:
- Это к тебе?
- Нет, у мужа ключ.
Эта фраза вернула их в действительность.
- Конечно, у тебя муж, иначе и быть не могло, он может вернуться каждую минуту, а у меня жена.
Для второго брака он выбрал женщину из профессорской семьи, нежную, хорошо образованную, прекрасно воспитанную. Оба они имели склонность к сомнениям, переживаниям, депрессии, а Михаилу требовалось что-то жизнеутверждающее. Занимая высокую должность главного конструктора, он часто бывал в командировках и позволял себе отношения с одинокими или замужними дамами. Все они были чем-то недовольны, роптали на жизнь.
- Ты любишь мужа? - задал вопрос.
- Конечно, как можно не любить такого хорошего человека.
Иного ответа она не могла дать.
Остаться бы вдвоём на острове и забыть обо всём. Но каждый человек в то время был прописан в конкретной квартире и не мог иметь второго жилья. Чтобы получить развод, требовалось дать объявление в газету, тем самым уведомить всех знакомых, друзей и родственников о проблемах в семье. Расторгался брак, только, через суд, если найдёт судья для этого достаточно оснований. Инициатор развода мог лишиться должности и, даже, партийного билета.
Они сидели, взявшись за руки. У встречи не было продолжения.
Михаил встал, посмотрел в окно, вода спадала, показался автобус.
Он достал из портмоне маленькую фотографию, сделанную для документов, написал на обратной стороне номер рабочего телефона, попросил позвонить, она согласилась, но оба знали, что звонка не будет.
- Не провожай меня, - сказал он, когда увидел, что Наташа надевает пальто.
- Ну, уж это невозможно, - услышал ответ.
Пока не пришёл автобус, она стояла, дрожа на ступеньках, потому что забыла надеть головной убор и, потом видела его, удаляющегося в автобусе, с наклонённой головой. Очень низкий был потолок в городском транспорте тех лет.
- Какой интересный мужчина, твой гость, - улыбнулась соседка Люся, усталая женщина, повстречавшаяся с ними в коридоре квартиры.
- Воевали вместе, - ответила Наташа, - он спас мне жизнь.
А при каких обстоятельствах это случилось, Люся не спросила. Тогда, через десять лет, сильна была мука о не вернувшихся домой, болели и умирали раненые или контуженые, люди не хотели тяжёлых воспоминаний.
Осталась бы эта история неизвестной, если бы не поведала её бывший сотрудник исторического факультета, седая старушка с удивительно живыми чёрными глазами, молоденькой студентке, пришедшей в девяностые годы поздравить её, от имени Университета, с днём Победы. Из-за кожаной обложки паспорта женщина достала старое фото, на обратной стороне карандашом был записан номер телефона, которым она не воспользовалась.