Братья – Костя и Алик – все время перед юбилеем были заняты одним делом, правда, втайне друг от друга – они подбирали отцу подарок. Оба брата не собирались скупиться и намеревались купить подарок, способный поразить воображение отца.
Оба брата, независимо друг от друга, летят в Японию. Оба приходят в один и тот же скальный монастырь, и с разницей в день покупают у одного и того же мастера-монаха мечи. Обоим братьям мастер-японец говорит напоследок по-японски:
- Не бойся врага, а бойся брата своего, - но и Костя, и Алик только смеются в ответ.
На юбилее отца, через несколько дней, первым появляется Костя. Так уж сложилось между ними – Костя часто успевал сделать все первым – от этого Алик яростно ненавидел быть вторым. Вот и в этот раз Костя первым преподнес свой подарок – роскошно инкрустированный меч. Отец по достоинству оценил подарок сына – он был восхищен и тронут. Многочисленные гости праздника аплодировали столь щедрому и точно угаданному подарку сына.
Когда на юбилее появился Алик, все замерли – что же подарит второй сын? И когда Алик извлек из богатых ножен точно такой же меч, смешанное чувство удивления и разочарования невольно охватило всех.
Отец не выразил словами никаких чувств, хотя и его лица коснулась тень разочарования. А потом отец показал Алику меч Кости и сказал:
- Прости, сын. Но я коллекционер. В коллекции не может быть два одинаковых меча. Я не могу принять твой подарок. В другой раз постарайся оказаться первым.
Алик был уязвлен и поражен до глубины души. Он забрал из рук отца меч и выбежал прочь из зала, где происходил банкет.
Чуть позже, на глазах у многих гостей, когда Костя вышел из дома встречать свою спутницу, к нему подскочил откуда-то из темноты Алик. Он нанес Косте смертельный удар мечом - хорошо знакомый им обоим, знавшим, благодаря отцу, все про боевые искусства Японии.
Финальная сцена истории: на ступеньки дома выходит отец – доктор Раевский, его пытаются не пустить гости, уже видевшие, что случилось, но он проходит сквозь ограждение. Раевский в этот вечер одет в праздничный японский наряд. Из рук он не выпускает подаренный Костей меч.
На ступеньках дома отец видит окровавленного Костю, из груди которого торчит такой же меч.
Отец садится на ступеньки рядом с убитым сыном. Он удивительно спокоен – или находится в аффекте. Рядом сидит Алик – он плачет.
Идет проливной дождь.
История четвертая
«Волосатый Савик»
Савик и Саша, хоть и были родными братьями, с ранних лет во всем были противоположны. Савик отличался характером шумным, ни минуты не мог сидеть на месте, кажется, что сил в нем было столько, что они били через край, но и проливаясь, только все прибывали. А Саша, напротив, был субтильный, тихий мальчик, молчаливый, замкнутый. Он не возражал, когда его оставляли одного, даже, казалось, он любил быть один.
Савик вырос в крепкого, брутального мужчину, уже в семнадцать ему приходилось бриться каждый день – и все равно щеки отдавали синевой. Широкая грудь его также покрыта была волосами, волосатыми были и руки, и ноги. А Саша, напротив, тело имел гладкое, как у девушки, взгляд задумчивый и голос негромкий.
Обоих сыновей любили их родители – аптечный магнат Исаак Борисович Шпеер и его жена, Ида Львовна. Но любовь каждого из родителей избрала себе одного чада – так сложилось, что отец, властный и жесткий делец, добившийся всего своей волей и холодным умом, всегда покровительствовал старшему сыну, Савику, в котором ему виделись свои черты. Именно Савика он всегда прочил себе в преемники. Младший, Саша, всегда был маменькиным сынком и пользовался безграничной любовью Иды Львовны.
Исаак Борисович в кругу своих деловых партнеров славился как человек, не склонный к компромиссам, взрывной и упрямый. В начале девяностых годов семья Шпееров пережила драму: на Исаака Борисовича было совершено покушение. Когда Исаак Борисович садился в машину, раздался взрыв. Шпеер выжил, но получил тяжелые травмы головы, провел полгода в больнице. Вышел оттуда он во всех смыслах другим человеком. Последствием тяжелой травмы головы стала потеря зрения. Оно уходило мучительно и неуклонно. К нему вызывали лучших врачей, но все их усилия были тщетны. В течение трех месяцев Шпеер полностью ослеп. Для него это было тяжелейшей потерей – слепота лишала его возможности управлять созданной им корпорацией.