Толстяк пригрелся у меня под боком, приятно щекоча слух едва различимым мурлыканьем, в конце концов снова усыпив меня. А на самой границе сна и яви, вперемешку с неожиданно появившимися яркими картинками из калейдоскопа, я услышала приятный мурчащий голос:
— Катись, катись, яблочко
По серебренному блюдечку
Покажи ты мне на блюдечке
Города и сёла,
И леса, и поле,
И гор высоту,
И небес красоту.
И действительно, было и яблочко, и блюдечко с голубой каёмочкой… Так сладко я ещё никогда не спала!
Казалось, только-только сомкнулись веки, как совсем рядом раздался громкий грохот и нечленораздельный крик.
От неожиданности я подскочила так резко, что со всего маха шибанулась головой о что-то большое и твёрдое, находившееся прямо над кроватью.
- Ох! – выдохнула, пытаясь совладать с резкой болью. – Кажется, я только что обзавелась огромным рогом.
Стук повторился, только на этот раз он сопровождался отборной бранью. Это очень странно, ни мама, ни папа никогда так не кричали, да и голос был каким-то противным, и уж точно чужим.
Я огляделась по сторонам. Темнота, хоть глаз коли, даже окно больше не отбрасывало лунных бликов.
- Вставай, лентяйка! – кричали откуда-то, явно из-за двери, неистово молотя по ней кулаками. – Печь ещё не топлена, корова не доена, блины не печёны, а ты спишь, зараза такая!
- Что? – не поняла я. – Это вы ко мне обращаетесь?
- А к кому же ещё? – мерзкий женский голос мгновенно пробудил меня, согнав последние остатки дрёмы. – Ступай за хворостом, лентяйка, не то голодом заморю!
Я чисто из любопытства отправилась на звук, очень уж хотелось посмотреть на эту наглую особу, что так рьяно оскорбляет меня, находясь у меня же в гостях.
На деревянную, ходящую ходуном дверь я наткнулась неожиданно, набив при этом ещё одну шишку, удивительно симметрично первой.
- Вы кто? – я с силой толкнула творило и буквально вывалилась в странное помещение.
- Я кто? – меня схватили за волосы и протащили до самой входной двери. – Ступай в лес, негодница, покуда весь хворост не собрали!
- Господи, что здесь происходит? – поднявшись на ноги, я встретилась глазами с препротивной пожилой тёткой.
Она, скривившись, снова замахнулась на меня кулаком, но на этот раз я оказалась проворнее и перехватила её руку.
- Вы кто, и почему пытаетесь побить меня?
- Ты что, совсем голову отморозила, дурочка? – зашипела тётка, с интересом оглядывая мою пижаму. – Откуда у тебя этот шикарный костюм? Своровала?
- Уважаемая, прекратите кричать и оскорблять меня, не то, как будущий юрист, я с лёгкостью пожалуюсь на вас в полицию!
- Она ещё и угрожать мне смеет! – словно разговаривая с кем-то другим, завизжала она. Лицо при этом приняло сине-бардовый оттенок и на шее вздулись вены. – Я кормлю её, пою, одеваю да обуваю, а она ещё и полицаями мне грозит!..
- Женщина, успокойтесь, не то инфаркт заработаете. И вообще, где мои родители? – покрутив головой в разные стороны, я поняла, что нахожусь где угодно, только не дома. – Вернее, где я и, как сюда попала?
Собеседница пристально взглянула на меня, три раза перекрестилась и побрела куда-то вглубь избы.
Да, я стояла посреди старинной русской избы с огромной русской печкой на пол кухни, ткаными половиками и деревянной мебелью. Кажется, и посуда здесь была точно такая же… Всё, как в старинной русской СКАЗКЕ!!!
Да ладно! Быть того не может!
- Дочка, вставай, вставай, дурочка-то наша совсем свихнулась! – стала она кому-то жаловаться. – Про родичей своих спрашивает, да избу нашу признать не может…
- Как так? – спросил кто-то сонным голосом.
- Да вот так! Где, говорит, мои родители? А башкой кругом-то поводила и вовсе сбрендила. Как, мол, я сюда попала?
— Вот, маманя, говорила я вам, не бейте её по голове-то, ум отшибёте! Вот и всё – отшибли! Как жить-то теперь?
- Чего? – услышав их разговор, спросила я сама у себя. – Что за бред тут творится?
Ничего не понимая, я пожала плечами и потянулась к стене, чтобы включить свет, но, обшарив все стены, выключателя так и не нашла.
- А может она в лесу своём с ведьмой встретилась, али поганок там наелась? – гадала старуха, наблюдая за мной откуда-то из темноты.
- Мамаша, вы бы лучинку-то зажгли, может она свету испугается, да убежит в свой чулан! – на всю избу шепнула вторая.