Сокрывшего свой лик от зноя,
Египта царь - Бусирис дерзкий,
Такой воинственный и резкий,
Велел тот час его найти
И в жертву Зевсу принести.
Все девять лет неурожая
Народ Египта голодал,
От тяжких бедствий изнывая
Причины засухи не знал.
Тогда-то Фрасий — прорицатель,
Пришедший с Кипра, дал совет:
«Избавить всех от страшных бед
Способен лишь один Создатель».
Но в жертву нужно принести
Того, кто встретится в пути.
XII
Бусирис должен ежегодно
Торжественно и всенародно
Зевесу в жертву приносить
Всех чужеземцев. Так, смирить
Неурожай в Египте можно,
Иначе будет невозможно
Спасти людей. Голодный год
Принёс итак смертей немало,
Но он когда-нибудь пройдёт,
Ведь время жертв для всех настало.
Ах, как же прорицатель слеп,
Наивен, глуп! Да просто смех!
Ведь чужеземец он для всех.
Ах, как его совет нелеп!
Сам Фрасий первым был казнён
И в жертву Зевсу принесён.
XIII
С тех пор Бусирис тайну знал
И чужеземцев зазывал.
И вот Геракла пробил час
Взойти на жертвенник сей раз,
Но сила данная герою,
Была дарована судьбою.
Геракл цепи разорвал
И, словно хищник разъярённый,
Бусириса атаковал,
И рухнул царь, копьём сражённый.
Так был злодей всего лишён,
Раз посягнул на жизнь героя.
От страшной раны грозно воя,
Он был на гибель обречён.
Геракл же пустился в путь,
Не мысля боле отдохнуть.
XIV
Скитался долго он по свету,
Дивился каждому рассвету.
Вот, наконец, на край земли
Его дороги привели.
Достиг он места, где Атлас
Скрывался от вселенских глаз.
Так, в изумлении взирал
Он на могучего титана
И до конца не понимал,
Как может сила великана
Держать в руках небесный свод,
Такой немыслимо огромный,
Где вид Атласа обречённый
Вздымался, словно кукловод.
Отринув страх, Геракл бдит,
С Атласом смело говорит:
XV
"О, величайший из титанов,
Мир соткан из сплошных обманов,
Но не хочу я лгать тебе,
В своей блуждающей судьбе.
Микенский царь меня прислал
Не просто так. Он приказал
Сорвать три яблока златых,
Что геспериды стерегут
В садах бесчисленных твоих,
Где песни дивные поют.
Не просто так царь Эврисфей
Меня сюда к тебе прислал,
Отец мой этого желал,
Взирая с высоты своей.
Я лишь орудье - сын небес.
Так повелел отец Зевес".
XVI
"Я яблоки тебе отдам,
Но должен ты, Геракл, сам
Небесный свод на плечи взять,
На время мне свободу дать", -
Так заявил титан герою,
Вздымая небо над собою, -
"А после, когда я вернусь,
Небесный свод ты мне вернёшь.
Я своим долгом вновь займусь,
А ты к царю Микен пойдёшь».
На место Атласа герой
Незамедлительно взошёл.
Себя достойно он повёл,
Возвысив бездну над главой.
Плечами небо он держал
И тяжело при том вздыхал:
XVII
«О, если б люди знать могли,
На небо глядя издали,
Какая тяжесть в нём сокрыта
И так искусно светом смыта!
От напряжения герой
К земле склонился головой,
Но небо всё ж не отпускал.
Надулись мускулы, как горы,
И пот с лица его стекал.
Ни в чём, не чувствуя опоры,
Нечеловеческая сила
Держала небо на себе.
Сестра Афина по судьбе
Геракла с детских лет хранила.
Так, в этот раз она витала
И брату силы придавала.
XVIII
И вот вдали вдруг гром раздался,
То Атлас быстро возвращался.
В руках он яблоки держал
И ими небо освещал:
"Сын Зевса, доблестный герой,
Ты послан был самой судьбой,
Чтобы меня освободить,
И небо, данное богами,
На свои плечи возложить,
Нас, поменяв при том местами», -
Гераклу Атлас так твердит.
И прежде, в честном его сердце,
Приоткрывая в пропасть дверцы,
Теперь вдруг хитрость говорит:
«Могу в Микены я сходить
И яблоки царю вручить".
XIX
Геракл тотчас понял ложь,
И в теле обострилась дрожь.
Он осознал - Атлас желает,
И само небо о том знает,
Освободиться от труда.
Знать, неминуема беда!
И долго сам герой не сможет
Держать всем телом небосвод.
Никто ему и не предложит
Освободиться от забот.
Тогда-то и решился он
На хитрость дерзкую пойти,
И в этом Геру превзойти
Геракла путь был предрешён.
Атлас не должен был уйти.
Ему замены не найти!
XX
"Ну, так и быть, иди в Микены.
Едва завидев грозны стены,
Ты вспомни сразу обо мне,
Как нелегко моей спине
Держать теперь небесный свод
День ото дня, ночь напролёт.
Но перед тем, как в даль пуститься,