" Как смел ты правды не сказать
И истину от всех скрывать?!»-
Посол тотчас во всём сознался:
«Иолу любит Ваш супруг.
Он сам не раз мне признавался.
Сердечный у него недуг.
Пленённый красотой Иолы,
О ней лишь грезит с давних пор,
Других не видит он в упор,
Исколесив леса и долы.
Жениться вздумал он на ней,
Любимой женщине своей».
XIV
Убита горем Деянира,
Лишившись мужа и кумира
В одном лице, она не спит.
И ею месть руководит.
Когда-то сам Кентавр Несс
Вознёсся до самих небес,
Но прежде Деянире кровь
Оставил он и рассказал,
Как мужа возвратить любовь, -
И на одежду указал:
«Ты кровью пропитай её
И станет муж одну тебя
Предпочитать другим, любя,
Забыв желание своё.
Одну тебя любить он будет,
И время чувство не остудит».
XV
Но Деянира не спешит,
В ней верно разум говорит:
«Не надо, не спеши, царица,
Ты же не хищная тигрица,
Чтоб кровью привлекать самца
Лишившись своего лица».
Но голос страха ей твердит:
«Чего ты медлишь? Волшебство
Его к тебе приворожит,
И дух познает торжество».
Но страх потери всё ж сильней,
Любовь к супругу сердце рвёт
И жить, как прежде, не даёт,
И душу жалит, словно змей.
Сосуд берёт она кровавый
И ею правит бес лукавый.
XVI
Роскошный плащ подарок мужу
Она готовит в злую стужу,
Багровым цветом пропитав.
Она лишает всяких прав
Супруга выбор свой вершить,
Кого бросать, кого любить.
Готов подарок для супруга.
Посла к себе зовёт она,
Словно испытанного друга.
Царица в действиях вольна:
«Спеши же, Лихас, на Эвбею
Преподнеси Гераклу в дар
Сей драгоценный экземпляр.
Подарки делать я умею.
Пускай сей плащ мой муж наденет
И мне вовеки не изменит».
XVII
Ушёл посол с плащом кровавым.
И не в ладах с рассудком здравым
Осталась Деянира ждать
И на удачу уповать.
Но беспокойство сердце жгло
И в исступленье привело.
"О, ужас! На полу дыра!
Истлела шерсть вся, без остатка,
Которую ещё вчера
Натёрла кровью в миг припадка.
Лишь кучка пепла на полу
И это всё, что здесь осталось.
Сомненье тяжкое закралось:
«Неужто яд дала послу?!
О, Несс жестокий, как ты мог,
За что со мной ты так жесток?!»
XVIII
Немного времени прошло,
Как солнце жаркое взошло
Над Ойхалией, где герой
Победу отмечал с лихвой.
С плащом отравленным, посол
В Эвбею, наконец, пришёл.
А там уж Гилл с отцом своим
Венец торжественных побед,
Подвластных только им одним,
Делили после стольких лет.
Геракл жертвенник воздвиг,
Чтоб в дар богам преподнести
Весь скот, что удалось найти.
Ах, эйфории сладкий миг!
Геракл с Гиллом отмечали
И жертвы Зевсу возлагали.
XIX
А между тем, в своём дворце,
Боль, не скрывая на лице,
Металась бедная царица,
Словно испуганная львица.
И страх её бил по щекам,
Как в наказание рабам
Обычно хлещет царь надменный.
Зачем так женщина глупа?
Зачем весь мир такой презренный
Ей дарит мозжечок клопа?
О, как она винит свой страх!
Припав коленями своими
Пред амбразурами святыми,
Раскаянье, найдя в слезах.
И взор её летит туда,
Где неминуема беда.
XX
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
…………………………………….
XXI
И лишь в Трахину Гилл вернулся,
Как тут же с матерью столкнулся.
Взглянув на Деяниру грозно,
Заговорил он с ней серьезно:
"О, как желал бы, мать моя,
Чтоб жизнь закончилась твоя!
Иль чтобы матерью моей
Ты никогда не называлась,
А лучше б с разумом людей
Ты навсегда бы распрощалась!
Ах, как ничтожна ты теперь!
Твои глаза пылают адом,
Весь мир, испепеляя взглядом,
В душе твоей сокрылся зверь.
Так знай же, смерть отца всегда
С тобою будет, как беда».
XXII
«О, горе!» - Закричала мать,
Не в силах правды воспринять, -
«Что говоришь ты, сын, за что?
Иль надоумил тебя кто?
Кто из людей сказал тебе,
Что я, поддавшись злой судьбе,
Отца смогла бы погубить?
О, как теперь мне жизнь постыла!
Никто б не смог его любить
Сильней, чем я его любила!